– Я все же пойду, – сказала Лера Борису Трофимовичу, – у меня еще дела.
– Идите, – спокойно разрешил тот. – Рад был знакомству.
Лера выбралась из-за стола и потихоньку вышла из комнаты. На лестнице ее догнала Анна.
– Погоди. – Она с трудом доковыляла до подруги и взяла под руку. – Куда без меня? Думаешь, пьяная, так ничего не замечу?
– Попраздновали, и хватит, – объяснила Лера. – Слушай, кто этот Борис Трофимович? Хирург?
– Ха! – хмыкнула Анна. – Заведующий хирургией. Классный дядька, ей-ей! К нему запись на операции на полгода вперед.
– А с виду такой скромный, – поразилась Лера.
– Не боись, – заверила Анна. – Он себе цену знает. Его все отделение обожает, на руках носит, и врачи, и сестры. Бывают же начальники на свете, не то что… – Анна пренебрежительно махнула рукой, и Лера поняла, что она имеет в виду Максимова. – Ты сейчас домой? – поинтересовалась она, заходя на свой этаж.
– Нет, – быстро ответила Лера.
– Да ты что? Рабочий день давно окончен. Поехали, мне сегодня нужно в твои края.
– Куда это?
– Туда, – лаконично ответила Анна, – в одно место. Автобус как раз возле твоего дома останавливается. Так что вперед, дорогая!
– Поезжай сама, – твердо проговорила Лера. – Мне нужно остаться.
– Ну, Лерка, ты неисправима! – рассердилась Анна. – Коньяк пила, а в голове все равно одна работа. Ну и хрен с тобой!
Она, напевая, быстро оделась и, пробормотав на прощание что-то едкое, скрылась за дверью. Лера вновь вытащила из стопки карту Андрея и раскрыла ее дрожащими руками, точно опасаясь, что все ей привиделось. Нет, вот она, роковая запись. Лера смотрит на нее в третий раз и ясно видит, что это фальшивка.
Интересно, что бы сказал на это умудренный опытом Борис Трофимович? Продолжал бы развивать свою теорию по поводу того, что она не за ту себя выдает, или замолчал в тряпочку? Какой еще ей быть после таких открытий? Внезапно в комнате стало так невероятно душно, что Лера почувствовала: еще мгновение, и она задохнется. Бешено застучало сердце.
Она кинулась к окну, щелкнула шпингалетом, рванула створку на себя. Морозный воздух клубами заполз в ординаторскую.
Какие замечательные слова: «Я принял вас за другую. Вы не за ту себя выдаете».
Две совершенно одинаковые карты, только одна лежит наверху в стопке, а другая – чуть поодаль. Одна – Скворцова. Другая, раскрытая на середине, – Шаповалова.
Разнятся только первые несколько страниц. А потом… потом все одинаково. Течение болезни, назначения, результаты анализов. Есть, конечно, минимальные отличия, но они не бросаются в глаза при беглом просмотре. Так что одну карту вполне можно принять за другую, проще говоря, перепутать!