– Нет. – Лера недоуменно поглядела на него. – А почему такие вопросы?
– Просто. Обычно такие женщины, как вы, редко бывают одинокими. В вас что-то есть… – Он щелкнул пальцами. – Не могу точно сформулировать, но наверняка вам говорили об этом, и не раз. Это даже не красота, хотя вы, безусловно, красивы. Что-то другое. С вас хочется…
– Написать портрет, – резко перебила Лера.
О господи, как они все ей надоели! В конце концов, она врач, а не натурщица.
Борис Трофимович удивленно поднял бровь.
– Вас обидели мои слова? – мягко произнес он. – Почему?
– Потому что вы, увы, неоригинальны. И мне не нравится эта идея – позировать для портрета. Совсем не нравится!
– Странно, – будто самому себе вполголоса проговорил «муравей», – любая женщина обрадовалась бы такой перспективе.
– Меня она не радует.
– Странно, – еще раз повторил хирург. – Значит, я ошибся. Принял вас за другую. Что ж, прошу простить.
– Ничего, – смягчилась Лера и покосилась на уютно сидящих в обнимку Анну и санитара. – Пожалуй, нам надо идти.
– Посидите еще, – попросил именинник. – С вами интересно разговаривать. Вы не любите пить?
– Просто с трудом пьянею. – Лера наконец улыбнулась.
– Тогда мы с вами коллеги по несчастью. Я вот тоже, к сожалению, остаюсь как стеклышко, в то время как мои друзья пребывают в чудесной отключке. – Он кивнул на осоловевшего брюнета, удобно пристроившего голову на плече тощей Кристи. – Ваша подруга, вижу, тоже не исключение.
– Анна? Ей совсем немного надо.
– Вот видите. – «Муравей» покинул кресло и пересел поближе. – Я правильно угадал: в вас есть что-то необычное. Просто по какой-то причине вы пытаетесь это скрыть. Может быть, боитесь, а может… просто разочаровались в чем-то. Поэтому и выдаете себя не за ту, кто вы есть на самом деле. Слишком напряжены, будто обороняетесь.
– Глупости, – пробормотала Лера.
Очкастый был ей симпатичен. Он явно не собирался приставать и ухаживать, просто беседовал по-дружески, и многое из того, что он говорил, показалось Лере справедливым.
Действительно, разве такая она была раньше: до измены Ильи, до встречи с Андреем, до того, как связалась с Максимовым? Совершенно другой – веселой хохотушкой, свободно и естественно ведущей себя в любой компании. И мужские комплименты ей только льстили, не вызывая никаких негативных эмоций. Но, видно, все это осталось в прошлом.
Анна внезапно выпрямилась, столкнув со своего плеча вконец раскисшего Антона, и, положив локти на стол, протяжно завела: «То не ветер ветку клонит». Ее тут же поддержала полненькая курносая сестричка. Брюнет икнул и вступил басом.