В ней было что-то от монахини: высокая худая фигура, правильные, но сухие черты лица, темные глаза – почти не накрашенные, но выразительные, яркие, словно подсвеченные изнутри.
– Привет, – поздоровалась Анна. – Ты уже тут, с утра пораньше?
– Тут, – подтвердила длинноволосая. – Не спалось чего-то, в пять встала, в полседьмого уже здесь была. Это кто? – Она кивнула на Леру.
– Врач. – Анна, улыбаясь, обняла ее за плечи и подтолкнула вперед. – Вместо Светки взяли. Той месяц до декрета остался.
– Врач, – задумчиво повторила «монахиня», продолжая неторопливо разглядывать девушку, – что ж, хорошо. Светлане-то тяжело, будет теперь кому ей помочь. Это хорошо. – Голос у нее был ровным и монотонным, как нельзя более соответствующим внешности, и говорила она со странной интонацией, по нескольку раз повторяя слова, точно гипнотизируя.
Анна чиркнула зажигалкой и закурила, отворачиваясь от ветра. «Монашка» выкинула окурок с балкона и протиснулась между ней и Лерой.
– Курите, девочки, не буду вам мешать.
– Да брось, Наташка. – Анна пожала плечами, с наслаждением делая глубокие затяжки, что выдавало в ней заядлую курильщицу, с трудом дожидающуюся очередной сигареты. – Постой с нами. Ты не мешаешь.
– Пойду, – возразила Наташка, – дел полно. Я еще не переоделась даже.
И она бесшумно скрылась за дверью.
– Какая странная, – тихо сказала Лера. – Похожа на монахиню, правда?
– Правда, – захохотала Анна, – она у нас и есть Наташка-монашка.
– Кем она работает?
– Она? Старшая медсестра. Между прочим, отличная сестра, таких поискать. Она тебе не понравилась?
– Ну почему сразу не понравилась? – смутилась Лера.
Она никак не могла привыкнуть к манере Анны говорить все в лоб. Однако в глубине души чувствовала, что та права – Наталья действительно вызвала у нее неприязнь.
– Я просто так спросила, из интереса, – объяснила она.
– Да брось, – спокойно проговорила Анна, – она всем поначалу не нравится. Думают, что она того. – Анна повертела пальцем у виска. – А потом привыкают. Она добрая, славная, работу любит фанатично. В больнице сто лет, днюет и ночует здесь. Семьи-то у нее нет.
– Почему?
– Черт ее разберет! – Анна жадно докурила сигарету и тут же полезла за новой. – А ты что ж? – спохватилась она, глядя на Леру, и протянула пачку. – Угощайся.
Та взяла сигарету и нехотя зажгла. Она относилась к этому равнодушно, курила так, за компанию.
– Что-то ты кислая, – изрекла Анна, наблюдая за ее вялыми движениями. – Такая куколка, а глаза того и гляди потекут. С чего бы это?
– Глупости, – обиделась Лера. – Вовсе я не кислая и реветь не собираюсь.