– Что случилось?
Лера подняла глаза. Она и не заметила, что поравнялась с восьмой палатой.
В дверях стоял Андрей, глядя на нее внимательно и с удивлением.
– Ничего. – Она постаралась улыбнуться.
– А почему такая печальная?
– Так… – Лера снова живо представила себе опекунов Скворцова, и ее передернуло от отвращения. – Видела я сейчас родственников Иван Степаныча. Сволочи, каких мало!
– Сволочи, – согласился Андрей. – И что, только в этом причина грусти?
– Только, – подтвердила Лера. – Еще голова немного болит.
Ну о чем она еще может ему сказать? О том, как ее достал Максимов? О Машкиных ночных слезах в подушку? О том, что ей, Лере, совсем не помогает испытанное Анной средство?
– Может, зайдете на минутку? – предложил Андрей. – Я картинки кое-какие нарисовал, из мультиков. Маше обещал.
– Картинки? – переспросила Лера, а сама уже переступала порог палаты.
Степаныч спал, закинув руку за голову и широко открыв беззубый рот. На тонкой морщинистой шее двигался взад-вперед острый кадык. Комнату оглашал мерный негромкий храп.
Лера потихоньку присела за столик.
– Вот. – Андрей поспешно достал из тумбочки несколько листков. – Тут Том и Джерри, Микки-Маус, Белоснежка…
На стол перед Лерой легли смешные и трогательные рисунки. Глядя на них, она почему-то почувствовала себя совсем несчастной, глаза наполнились горячей влагой, губы задрожали.
– Что с вами, Валерия Павловна? – На ее плечо мягко опустилась рука Андрея.
– Ничего, – шепотом проговорила Лера, изо всех сил стараясь сдержать слезы.
– Но все это не может быть только из-за чертовых родственников?
Лера молча кивнула. Слезы уже текли по щекам, во рту был противный солоноватый привкус. Андрей придвинул стул, сел рядом, так и не убрав руку с ее плеча.
– Валерия Павловна! Вы… очень любили Машиного отца? Он ушел от вас и вы не можете его забыть? Так?
Лера изумленно подняла на него глаза.
– Откуда… – начала она и не договорила.
– Маша мне тогда кое о чем рассказала: как папа давно уехал и не возвращается. Я и подумал… Извините, если я ошибся.
– Ничего. – Лера вытерла глаза. – В чем-то вы правы. Скучаю не я, а Маша. Отец совсем не хочет ее знать. Бывает же такое – родной отец, а дочка вдруг стала не нужна… – Лера внезапно осеклась, спохватившись. Что же это она говорит? Ведь это бестактно по отношению к Андрею – у того всю жизнь не было ни отца, ни матери.
Шаповалов сидел, опустив голову и уставившись взглядом в столешницу.
– Андрюша, – тихонько окликнула Лера, – вы извините, я не хотела… Ваши родители… они умерли?
– Не знаю. – Андрей пожал плечами. – Хочу надеяться, что нет.