Он подошел поближе, заглянул внутрь и обмер от неожиданности: совсем близко спиной к нему стоял Сергей, держа в объятиях Елену Николаевну. Та едва доставала ему до груди. Очки она сняла, и близорукие, сощуренные глаза скользнули томным взглядом мимо Андрея. Она прижалась к вожатому тесней, подняла лицо, и они стали целоваться.
Это было так неправдоподобно, так дико, что Андрей не смог заставить себя убежать, хотя прекрасно понимал: стоять здесь и подглядывать за Еленой Николаевной отвратительно и стыдно. Красавец вожатый и толстушка воспитательница!
Почему они вместе, что у них может быть общего?
Словно услышав этот немой вопрос, Елена Николаевна высвободилась из рук Сергея, поправила вылезшие из пучка жиденькие рыжие прядки и проговорила, слегка задыхаясь:
– Хватит, хватит. Нас могут заметить. И дети ждут.
– Подождут. – Сергей снова притянул ее к себе нетерпеливым и даже грубым жестом.
– Погоди, – ласково попросила Елена Николаевна, – потом. Вся ночь впереди. Я ребятишкам обещала, что посмотрю на их выдумку.
– Брось. – Сергей недовольно качнул головой, но воспитательницу выпустил. Достав из кармана брюк пачку сигарет, он закурил. – Вечно ты носишься с ними, как клуша. Справятся и без тебя.
– Справятся, – мягко согласилась Елена Николаевна, мелкими, суетливыми движениями оправляя одежду. – А все-таки я пойду проверю.
– Проверь, проверь, – ворчливо разрешил вожатый, – а то твой любимчик без тебя там соскучился небось.
– Какой любимчик? – Она вынула из кармашка блузки очки и стала тщательно протирать их платочком.
– Ну этот, приютский, который все рисует-то. – Сергей усмехнулся и сплюнул на пол беседки. – Шаповалов, кажется.
Андрей почувствовал, как внутри все сжалось от гнева и ярости. «Приютский»! За такие словечки обидчику били морду без рассуждений. Но перед ним был не пацан, а взрослый мужчина, вожатый.
– Зачем ты так? – укоризненно проговорила Елена Николаевна. – Он сирота при живых родителях. Мне его жаль – мальчику явно не хватает общения, тепла.
– Всех не пережалеешь, – философски заметил Сергей и снова сплюнул.
Андрей стоял, точно окаменев, не смея поверить в то, что услышал. Неужели Кирюха оказался прав? Елене Николаевне он вовсе не нужен. Ей нужен Сергей – высокий, красивый и надменный, чтобы вот так прижиматься к нему, целоваться, лизаться. А Андрея она просто-напросто пожалела, как бездомного, глупого щенка привечают, подкармливают, глядя с добродушной усмешкой на его радость.
Воспитательница закончила протирать очки, водрузила их на маленький вздернутый носик, и ее, теперь уже вооруженный линзами, осмысленный взгляд встретился с глазами Андрея. Она вздрогнула, выронила платок, ойкнула тихонько и жалобно.