Компромисс. Иностранка. Чемодан. Наши (Довлатов) - страница 8

Друзья помолчали. Мимо с грохотом проносились трамваи. Тихо шептались постаревшие за ночь газеты.

– Обрати внимание! – закричал Чикваидзе. – Вот изверги! Чернокожего повели линчевать!

И верно. По людной улице, возвышаясь над толпой, шел чернокожий. Его крепко держали под руки две стройные блондинки…

– Будем тайком на родину пробираться, – сказал Чикваидзе.

– Беднейшие слои помогут, – откликнулся Шаповалов.

Они перешли мост. Затем миновали аптеку и пестрый рынок.

– Противен мне берег турецкий, – задушевно выводил Чикваидзе.

– И Африка мне ни к чему, – вторил ему Шаповалов.

Друзья шли по набережной. Свернули на людную улицу. Поблескивали витрины. Таяло мороженое. Улыбались женщины и светофоры.

– Посмотри, благодать-то какая! – неожиданно воскликнул Шаповалов.

– Живут неплохо, – поддакнул Чикваидзе.

– А как одеты!

– Ведь это – Запад!

– Кругом асфальт! Полно машин! А солнце?!

– Еще бы! Тут за этим следят!

Возникла пауза. Ее нарушил Шаповалов.

– Датико, я хочу с тобой поговорить.

– И я.

– А ты презирать меня не будешь?

– Нет. А ты?

– Может быть, того… Ну, как его?.. Убежища попросим… Опять же, частная торговля…

– Ночные рестораны!

– Законы джунглей!

– Торжество бездуховности!

– Ковбойские фильмы!

– Моральное и нравственное разложение! – зажмурился Чикваидзе…


Через минуту друзья, обнявшись, шагали в сторону площади. Там, достав из кобуры горсть вермишели, завтракал блюститель порядка, расцветкою напоминавший снегиря.

Победители

Дело происходит в спортивном зале академии Можайского. Все мужчины здесь – широкоплечие. Манеж освещен четырьмя блоками люминесцентных светильников. На шершавом ковре топчутся финалисты чемпионата России. За центральным столиком – Жульверн Хачатурян, получивший на Олимпийских играх в Мельбурне кличку Русский Лев…

Год назад Хачатурян поступал в университет. Он был самым широкоплечим из абитуриентов.

Шел экзамен по русской литературе. Хачатурян всех спрашивал:

– Прости, что за вопрос тебе достался?

– Пушкин, – говорил один.

– Мне повезло, – восклицал Хачатурян, – именно этого я не учил!

– Лермонтов, – говорил второй.

– Повезло, – восклицал Хачатурян, – именно этого я не учил!

Наконец подошла его собственная очередь. Судья вытащил билет. Там было написано: «Гоголь».

– Вай! – закричал Хачатурян. – Какая неудача! Ведь именно этого я как раз не учил!..

Впрочем, мы отвлеклись.

Информатор произнес в микрофон:

– Внимание! Финальные схватки продолжаются. В синем углу Аркадий Дысин из Челябинска! В красном – Олег Гарбузенко из Мелитополя!

Сейчас же на южной трибуне раздался звук пощечины. Как выяснилось, это были скромные аплодисменты.