Даже если предположить, что полиция руководствовалась добрыми намерениями (а, как правило, этого не было), не существовало способа осуществить такое расследование, избежав обвинений в предвзятости. Власти располагали ограниченными ресурсами, бюджеты то и дело урезались. Полиция должна была и в настоящее время поддерживать порядок в Северной Ирландии. Детективам из отделения «наследия прошлого» временами казалось, что они проживают сценарий из фильма «Сумеречная зона» (Twilight Zone): в реальной жизни, вне работы – у тебя 2018 год, а на работе у тебя всегда 1973-й, или 1989-й, или еще какой-нибудь кровавый период давнего прошлого. Главой команды был полицейский-католик по имени Марк Гамильтон, сын одного из офицеров-католиков из старого Корпуса королевских констеблей. К тому времени как Гамильтон начал в 1994 году работать в этом департаменте, мирный процесс уже шел полным ходом. Он коп «времен прекращения огня», как он сам любил говорить. Он просто хотел быть обычным офицером полиции, не желая тратить свою карьеру на разбирательство с ушедшей в прошлое Смутой.
Иногда Гамильтон посещал публичные слушания по поводу то одной, то другой давней кровавой бойни и, будучи представителем полиции, частенько исполнял роль мальчика для битья. Горюющие семьи говорили о своем отчаянии, о том, как десятилетиями страдали, не находя ответа. Они не доверяли властям, полагая, что для этого нет оснований. Иногда они начинали выкрикивать оскорбления в его адрес. Обычно Гамильтон просто слушал. Это было частью его работы, и он испытывал огромное сочувствие к жертвам, чьи жизни разрушила война. Но порой он протестовал: «Во время совершения этого преступления я был ребенком. Я лежал в пеленках, – говорил он. – Я вам не враг».
Иногда исторические расследования были столь обширны и столь щекотливы, что они требовали совместной работы всех сотрудников департамента. В 2016 году началось новое расследование по делу Стейкнайфа. Возглавляемое Джоном Бутчером, главным констеблем Бедфордшира в Англии, оно потребовало усилий 50 детективов в течение пяти лет, а его бюджет превысил 30 млн фунтов. Бутчер признавал: «Правду непросто отыскать и из-за давности, и из-за самого характера этих преступлений».
Была причина считать, что ни Фредди Скаппатиччи, ни его британских хозяев никогда не привлекут за дюжины преступлений, которые они, по-видимому, совершали в сговоре. Скаппатиччи все еще скрывался, предположительно проживая под вымышленным именем в рамках программы по защите свидетелей, организованной тем самым правительством, которое сейчас начало против него расследование. Однако в январе 2018 года британская полиция нашла его. «Арестован 72-летний мужчина, – отчитался Бутчер, тщательно подбирая слова. – Сейчас он находится в тюрьме, местонахождение которой не объявляется». После допросов, длившихся в течение нескольких дней, Скаппатиччи освободили без предъявления обвинения. Вряд ли британские власти когда-либо раскроют тайны Скаппатиччи, потому что сделать это – значит признать, что в деле замешано британское государство.