Мэкерз не просто собирал устные истории республиканцев как интервьюер. Он записал и собственную устную историю. В письме в Государственную прокурорскую службу детектив из Полицейской службы Северной Ирландии процитировал телеинтервью, заметив, что «он не только обсуждал свою собственную террористическую деятельность… но также препятствовал Полицейской службе в получении материалов. Значит, он боится, что подвергнется судебному преследованию, если следователи начнут работу с пленками».
В апреле 2016 года Мэкерз находился в своем доме в городе Дроэда, когда, открыв электронную почту, обнаружил там сообщение от адвоката из Бостона. В нем говорилось: «Я должен проинформировать вас, что Бостонский колледж получил прикрепленную к письму повестку о выдаче вашего интервью в рамках Белфастского проекта». Власти подозревали, что Мэкерз имеет отношение к целому ряду преступлений – от членства в военизированной организации и хранения самодельного огнестрельного оружия во время пребывания в тюрьме в 1978 году до причастности к операции по взрыву самодельной бомбы в Белфасте. Мэкерз пришел в ужас: вся устная история – это хроника его жизни в запрещенной организации. Его записи, как и записи других бывших бойцов, были полны историй о том, как он нарушал закон. Если правительственные чиновники набросятся на него (а он считал, что они так и сделают) и если по этим преступлениям не будет ограничений в преследовании, то государство спокойно выудит все, что нужно, из его устной истории и легко подтасует обвинения.
С точки зрения Мэкерза, наилучшим указанием на нечестные намерения правительства являлась продуманная база голословных обвинений против него. Если полиция действительно проверяла свои данные, то она бы знала, что Мэкерз не имеет отношения к указанному взрыву самодельной бомбы, потому что в тот момент он находился в полицейском участке. Трудно было поверить, что власти на самом деле начнут официально преследовать его, но вот проблемы они ему создадут. И Мэкерз, и его жена Кэрри в течение некоторого времени являлись безработными. У них были дети, которых нужно кормить, а они должны были провести многие годы, тратя все время на разбирательства с последствиями Белфастского проекта. Они продолжали бояться возмездия со стороны ИРА, а теперь им приходилось бороться с правительством, чьи усилия, по убеждению Мэкерза, определялись исключительно жаждой реванша – реванша за публичную критику Полицейской службы, а также мести за то, что он отказался сотрудничать с властями по вопросу с установлением личности Z. Он понял, что почти каждый день испытывает желание забыть об устной истории и никогда больше не думать о Белфастском проекте.