16
На берегу жгли сучья, хвою, откомлевки и прочий лесной хлам — все, что накопилось за зиму и было сворочено бульдозерами в кучи, натолкано к берегу. Позже палить костры нельзя. Могут заполыхать не только штабеля, но и поселок. Улицы сплошь желтеют опилками, завалены щепой, корой. Вдоль изгородей и палисадников в два-три ряда уложены поленницы дров в количестве, которого хватило бы поселку Ургуль на три долгих и суровых зимы.
Ветер изменил направление, подул с реки на поселок, и теперь даже в кабинете Андрея Никитовича плавал дым. Он закрыл форточки, поморщился: «Привычное дело — палить костры, а неприятное». Отмахнув дым, посмотрел на мастера.
— Ну и бригада — два человека… — разочарованно протянул Протасов. — Что сделаешь такой бригадой — ни трос закрепить, ни лодку столкнуть. А случись что, сюда ведь через ледоход к вам не побежишь?
— Ничего там не случится, а если произойдет что серьезное, так против стихии не попрешь, и отвечать за это нам с тобой не придется… — голос у. Андрея Никитовича неторопливый, чуть насмешливый и настроение благодушное. — Ладно! — соглашается он. — Бери еще Илью Тенькина и можешь пригласить деда Щеглова. Раз сулил ему работу, значит, выполняй… И вот что… Уж если про случай говорить, то не забудь журнал заполнять, чтобы уровень воды, любая подвижка льда — все аккуратно и точно, как у космонавтов. Вот это на всякий случай и пригодится.
— Бумага при случае лес не спасет…
— Что ты, Протасов, заладил: случай, случай. Боишься ответственности?
— Не боюсь, но все-таки…
— Не боишься, тогда собирай своих орлов, инструктируй и двигай на Щучью без задержки…
17
Поселок мал, по нескольку раз здороваться приходится — забываешь, то ли виделся, то ли еще нет. Но этой встречи Михаил боялся и ждал ее. Так и вышло.
С Верой встретились в полдень возле столовой.
Михаил пообедал, закурил на крыльце, сбежал по ступеням, поднял глаза, а перед ним — Вера! Красный вязаный берет с шишкой, рябенькое пальтецо. Высокие сапоги только подчеркивают стройность ног. Через плечо на длинном ремешке белая сумочка…
За один миг многое охватывает взгляд, и Михаил успел заметить выражение ее глаз, отогнавших какую-то печальную хмурость, а потом заулыбавшихся с охотой и радостью. Нет, так смотрят на друга, на желанного… Будто затихло все вокруг, остановилось, и нет ничего, кроме этих глаз.
— Здравствуй, Миша!
Она протянула руку, и он поспешно взял ее ладонь, почувствовал, что она горячая, сухая и маленькая. Меньше, чем у Гали, хотя ростом Вера выше, плотнее.
От этого невольно пришедшего сравнения Михаил покраснел, отпустил ее руку и тут увидел обручальное кольцо на пальце.