Калистрат глянул по сторонам и, словно опасаясь, что их может кто-либо услышать, придвинулся вплотную к Михаилу.
— Знаешь, что тебе открою, парень?.. Я, грешным делом, думаю еще до обновления дожить. Только, чур, об этом никому… Тебе сообчу, потому как душевно располагаю и еще не уточнил все, как есть…
— Что за обновление? — удивился Михаил и невольно потянул носом — не хватил ли дед перед дорогой. Но от Калистрата пахло лишь крепким табаком и туалетным мылом.
— А вот обновления природы жду… Ты сам посмотри да послушай, что кругом делается! Оно уже ни природа, ни человек дальше терпеть не могут. Понял? — спросил Калистрат и, уставив палец в грудь Михаила, торжественно заключил: — Значит, будет обновление всего!
— Э, Калистрат Иванович, я смотрю, тебя на божественный лад потянуло, — насмешливо протянул Михаил.
— Никакой не божественный… — обиделся Калистрат. — В бога я сам не верю. А вот ты посмотри… Возьмем, к примеру, бабу. Ходит она тяжелая, ходит и ничего, а потом сразу в одночасье и родит. Или вот та же река. Стоит она во льдах, стоит, а потом и пошла, поехала, матушка, — не остановишь. Значит, уже не может дальше терпеть. Любое возьми самое обыкновенное — и все так… Сон возьми. Разве сразу когда уснешь? Как бы ни устал, а все равно сразу не уснешь, какое-то время требуется. Вода и та сразу не закипает…
— Ну, теперь немного прояснилось… — улыбнулся Михаил. — Это, Калистрат Иванович, диалектика природы. Называется переходом количества в качество. У нас такое обновление в семнадцатом году произошло.
— Да что я, не знаю? — рассердился Калистрат. — То революция была между людьми, а это в природе будет. Обновляться ей самая пора пришла…
— Сама по себе она, Калистрат Иванович, не обновится — помогать ей надо… А мы ей пока плохие помощники…
— Пожалуй, и так… Мало у ней помощников, особенно таких, к добру помянуть, каким был родитель твой Лексей Захарыч… Борик вокруг Ургуля он ведь не дал вырубить. Ближний-то лесок сподручный, много охотников на него находилось, особенно сразу после войны. Нарасхват лес требовался, а Лексей Захарыч отстоял…
Михаилу становилось неудобно, как-то совестно, когда добрым словом вспоминали его безвременно погибшего отца Протасова Алексея Захаровича. Будто была тут и ему похвала, а он еще похвалы ничем не заслужил.
Погиб отец не от фронтовой, часто донимающей в непогоду раны, не от руки браконьера, а как в атаке: бежал с лопатой тушить лесной пожар, и сердце остановилось. С той сухой, богатой на лесные пожары весны и зовется густой ельник, где упал отец Михаила, Протасовским бориком. Есть еще в Ургульских лесах Протасовский кордон. Находится он километров в сорока от Ургуля у лесной речушки с черной, будто смолистой водой. Проживал в том кордоне дед Михаила лесник Захар Протасов, а еще раньше эту таежку, богатую соболями, лесной крупной птицей, выбрал отец Захара — охотник Савелий Протасов…