Мужик он круглолицый, пухлощекий и мешковатый на вид, но из всей бригады самый бывалый сплавщик. К тому же, характер у него добрый, отзывчивый. Михаил едва выпросил к себе Тенькина, и теперь тот в двойной цене.
— Илья Петрович, посмотрим сплотку, — попросил его Михаил и признался: — Что-то не нравится она мне.
Прошелся Илья вдоль берега, поглядывал на сплотку, посвистывал и все прутиком играл. Ни дать, ни взять — на прогулке человек.
— Ну, как? — не выдержал Михаил.
— А что? Все по форме… Правда, лесок слабовато закреплен, но ведь когда его крепить? План гнали — только шевяки отскакивали… — Илья засмеялся, но, видя, что мастеру не до шуток, поскучнел, отбросил прутик. — Да что там, Алексеич, если не пойдет лед курьей — все в аккурате будет.
— А если пойдет?
— Тогда все равно ничего не сделаешь. Я ведь не первый год на сплаве… Пожалуй, лет шесть тому назад, помню, случился затор чуть повыше Кузьмичевской протоки, и поперло лед не главным руслом, а здесь. Тросы один за другим, как струны, дзинь — и нет их… Выволокло лес к устью Щучьей и понесло рекой у этого берега. Километров пять мы его провожали. Бежим, как очумелые, с одними баграми… Материм друг друга и весь свет-пересвет, а что толку? Дело было к ночи. Лес отнесло к той стороне, размешало его между льдинами. В темноте совсем потеряли его из виду. Остановились и глядеть друг дружке в глаза не можем… — Илья взволнованно кашлянул и выругался. — Приходим назад, вон до того бугра, а дальше льдины ворочаются, шипят, как змеи. Вместе с избушкой и лодкой и наше все барахло унесло… Авдеич у нас тогда мастером был, долго всякие акты да объяснительные писал — все виноватого искали. А кого найдешь? Так и списали лес…
Илья помолчал и, видя, что мастер хмуро уставился вниз и о чем-то тяжело задумался, ободряюще сказал:
— Старики вспоминали, что сроду по Щучьей курье лед не шел. Потом, сколько здесь ни укладывали по-всякому, — обходилось, а нынче тем более: по большой воде заторов не должно быть.
20
Вернувшись с курьи домой, зашел Протасов в свою ограду, смотрит — крыльцо чисто вымыто, положена тряпка, чтобы вытирать ноги, сенная дверь приоткрыта.
«Вернулась! Видно, не ждала, что приду…» — весело подумал он, но приготовился встретиться с женой сдержанно. Вспомнил, как сидел у Полины, звал жену домой и решил: «Первым говорить не буду».
Однако все получилось не так.
Не успел Михаил переступить порог, как Галя сама бросилась к нему, обхватила за шею, повисла. Словно ничего меж ними не было, словно она и раньше его ждала. Она прихорошилась, но подкрашенные бровки, обведенные реснички показались Михаилу чужими, они как будто пачкали лицо и придавали ему злое, колючее выражение.