Настойчивости мастеру тоже не хватает. Поговорила раз со Степаном и отпустила. Надо было еще раз подойти, да еще…
«Нашу совесть крепче долбить надо», — подумал Степан и, увидев подошедшего к автобусу тракториста Бычкова, обрадовался случаю отвлечься от своих размышлений. Но сегодня все как сговорились. Поздоровавшись, краснолицый, увалистый Бычков подсел к Степану, задымил сигаретой.
— Зря ты отказался. Обещали мне новый «тэ-тэ четвертый…» Говорят — зверь трактор! Дали бы с тобой копоти, а?..
Ну что ты будешь делать!
— Еще один сват нашелся! — возмутился Степан. — Иди-ка лучше отсюда, да копти снаружи… Не видишь, что написано — в автобусе не курить!
— Чего психуешь-то? Скажи по-человечески, а не ори! — обиделся Бычков и вышел из автобуса.
«Хотя и обливаюсь, а нервишки шалят… Раньше куда спокойнее был и чувствовал себя основательней…» — подумал Степан.
К семи утра собрались почти все рабочие, но в автобусе сзади оставались свободные сидения.
Прошедшая зима выдалась на редкость метельной, суровой. Одни рабочие не выдержали ее ветров, морозов — уехали, а некоторые ушли с участка из-за бывшего мастера Байдонова. Человек он был горячий, на любое слово мог не поскупиться, но свой изъян не замечал, чужие подсказки не терпел и зло в себе носил долго.
«И самого выгнали, и участок развалил — ни себе, ни людям! Правда, и народ остался самый крепкий, здешний. Такие хоть что выдержат, — подумал Степан и будто самого себя укорил этим: — Я вот тоже с валки ушел…»
Прибежала Ирина Лозинская — раскрасневшаяся, в серых больших глазах словно зарницы какие полыхают: видно, наговорилась по телефону, отвела душу.
— Поехали! — хрипловато и быстро приказала она и не присела: смотрела вперед, за поручень ухватилась цепко, хмурилась, сердито шевелила бровями, пока не справилась с собой, не отошла.
«Нет, все-таки настырная она, — управляя автобусом, изредка косил глазами на мастера Степан. — Молчит, молчит, а своего будет добиваться».
Приехала Ирина Лозинская в лесопункт после окончания института с мужем — высоким худощавым человеком в очках, застенчивым. Он стал работать в больнице врачом, а Ирина пошла в леспромхоз. Непривычно, но ничего особенного — дело знает, а работу по характеру выбрала. Теперь странным для Степана оказалось другое. Он часто думал о Лозинских с какой-то своей заботой, с ощущением, будто вот когда они приехали в поселок, то прибавили что-то хорошее и ему, Степану, оттого стало лучше, приятнее жить. Теперь вот подумал: «Люди очень нужные здесь. Не поможем — уйдут…»
Весной участок расположен от поселка недалеко — доехали в двадцать минут. Работать начали за полчаса раньше, и вскоре возле обогревательной избушки и вагончика мастерской остались только Степан, старый механик Черемшин да повар Маша Пчелинцева.