Деревенька Былино спряталась в низинке среди развесистых ракит. Она не просматривалась ни с большака, ни с поля, ни с лугов. Может быть, поэтому люди здесь жили обособленно.
Когда-то это была обычная средняя деревня в пятьдесят дворов. Но в годы войны случился пожар, и многие дома сгорели. Постепенно деревенька захирела: кто-то переехал в город, кто-то переселился в другое, более процветающее, селение. В деревне осталось теперь только двенадцать ветхих домишек под стать их хозяевам. Молодежи в Былино не было. Старушки-пенсионерки сидели по домам, скучными долгими зимними вечерами перебирая в своей памяти события молодости, суетились в огородах длинными летними днями. Между собой они не дружили, видимо, потому, что знали друг о друге много такого, что не очень красило их в глазах окружающих, или не могли простить друг другу старые обиды. Были среди них добрые, хорошие люди, были и злые, то ли от скуки, то ли от зависти. Особенно недолюбливали здесь бабку Катю, худощавую, сгорбленную старушку, сквозь морщины на лице которой угадывалась былая красота, а складки на лбу и возле рта свидетельствовали о самолюбивом, капризном и упрямом характере. Может быть, поэтому ее реже, чем других, навещали дети и внуки, живущие в городе.
Как-то прослышав, что лето будет засушливым, бабка Катя наложила запрет соседям на пользование водой из колодца, расположенного хотя и у соседского дома, но, по ее мнению, являющегося ее собственностью, поскольку она старожил деревни. Соседи про себя поворчали, но спорить с бабкой Катей не стали, посчитав этот ее выпад как нечто возрастное.
— Какое же возрастное, — сказала баба Фира, — у нее и в молодости было то же.
И она вспомнила случай. Невзлюбился бабке Кате шустрый соседский паренек Петька. Как она его гоняла! Увидит и на всю деревню тираду с вензелями пускает. Затаил Петька на бабку обиду. Ничего не сказал, но когда в полуденный час бабка Катя по своей привычке отправилась вздремнуть часок-другой, пробрался к ней во двор, взял из поленницы полено, выдолбил в нем середину, насыпал туда охотничьего пороха и тщательно заделал отверстие.
К вечеру бабка Катя решила истопить летнюю печку. Набрала дров, растопила. Только поставила чугунок со щами на печку, как грянул взрыв. Печка развалилась, чугунок со щами подлетел вверх, перевернулся, обильно окатив бабку капустой и помидорами, железная труба отскочила в сторону, извергая клубы черного дыма. Бабка Катя в ужасе только и успела ухватом придавить ее к земле. Так, остолбеневшая, и стояла она вся в щах и саже, пока на шум не прибежала соседка Таня.