— Чем же все закончилось? — поинтересовался Иван Васильевич.
— За офицеров вступилось командование академии, в их защиту выступила газета "Красная Звезда". Была доказана полная несостоятельность ложного обвинения военных.
— Позор! Такое отношение к армии просто преступно! — Иван Васильевич крепко сжал кулаки. Раздался хруст пальцев. — Не понимая значения армии для государства, унижать честь и достоинство ее не только неразумно, но и опасно. По сути, это означает: пилить сук, на котором сидишь.
Мужчины пошли назад. Встречный ветер безжалостно хлестал по их лицам капельками дождя. Печальные мотивы глубокой осени усиливали тревогу в сердцах людей.
В семье Тяминых было четверо детей. Жили дружно, строго соблюдали наказ отца: быть сознательными, честными, добрыми. Отца уважали и любили за все эти качества не только в семье, но и друзья. Часто в беседах с детьми вспоминал он свою фронтовую жизнь еще в первую мировую войну.
— Голодно было на фронте. Порой сосали сухари да кусочек сахара на целый взвод. Бывало, лизнет языком первый, запьет кипяточком, передает второму, тот — третьему, пройдет кусочек через тридцать языков и к первому возвращается. Всегда нужно помнить о ближнем и заботиться о нем.
В семье Тяминых это имело силу закона даже тогда, когда отец, оклеветанный недоброжелателями, умер в лагере под Горьким.
В декабре сорок второго в армию был призван старший брат Николай. Его часть, по слухам, располагалась где-то на полпути между Можайском и Наро-Фоминском. Вскоре после соответствующей подготовки часть должна была отправиться на фронт. Николай в коротком письме сообщил об этом матери. В семье забеспокоились: хотелось бы повидаться. А где найдешь эту часть, обозначенную "Полевая почта 75715 "м"? И что же передать Николаю, если сами в голоде пребывают?
— Все-таки я поеду, разыщу его, — решительно заявила Вера, которая по старшинству была вторым ребенком в семье — ей было пятнадцать, — сухариков да сухой картошки наберем как-нибудь, а проводить его я должна!
И, несмотря на уговоры матери не отправляться в такую зимнюю стужу, Вера собралась в путь. Потеплее оделась и с сумкой направилась на станцию. До Москвы на электричке доехала "зайцем" — денег на дорогу не было. Да и контролеры оказались добрыми и понимающими благие устремления девушки. Путь с Белорусского вокала до Можайска оказался сложнее, в переполненном общем вагоне пришлось прятаться на третьей полке за спину доброй женщины.
Выйдя из душного вагона в Можайске, Вера сразу ощутила крепкий мороз и по скрипучему снегу быстро направилась на поиски дороги на Наро-Фоминск. Многочисленные дорожные указатели помогли ей отыскать большак, и она, подгоняемая попутным ветром, продолжила свой путь. День начал клониться к вечеру. Дорога была пустынной, и девочка забеспокоилась. От быстрой ходьбы она разгорячилась, раскраснелась. Попадающиеся ей изредка встречные прохожие ответить на вопрос: не знают ли они, где расположилась "Полевая почта 75715 "м" — не могли и смотрели на нее с каким-то подозрением.