— Точно олени, я их хорошо знаю. Стреляй!
Не очень уверенно я пробую подойти поближе и разглядеть силуэты животных. И хорошо поступаю, ибо, едва делаю несколько шагов, «олени», громко заржав, галопом уносятся прочь, не оставив никаких сомнений на предмет своей подлинной «личности»! В гневе поворачиваюсь к Нарунгу, что, однако, не мешает мне обратиться к нему в третьем лице, как того требует индонезийская вежливость:
— Слава богу, я не послушал Нарунга, хорош бы я был, убив лошадь!
— Ты прав, туан, и мне стыдно. Мне тоже с самого начала эти глаза показались странными, — находчиво признается он.
Продолжаем путь, прерывая его падением в ямы, и я, не очень полагаясь теперь на проводника, решаю впредь внимательно смотреть, в кого стреляю. Накрапывает мелкий дождичек, вначале нерешительно, а затем зачастив, насквозь пронизывает одежду и застилает глаза. Но он приглушает шум шагов, что немаловажно для ночной охоты.
В темноте вновь загораются два желтых глаза, на сей раз поменьше, и пляшут на уровне человеческого роста. Навожу прицел между двумя светящимися точками.
— Стреляй, стреляй! — больше кричит, чем шепчет, мне Нарунг, дрожа от возбуждения.
— Тихо, он убежит.
Вам! Огоньки погасли. В тревоге бежим к тому месту, где они только что были, и с большой радостью находим там прекрасного оленя, задравшего копыта к небу.
— Молодец, туан, я уж думал, он убежал, — говорит Нарунг и, вытащив из кармана нож, перерезает нашей жертве горло, затем поворачивается ко мне:
— Оставим его пока здесь и попробуем найти еще одного.
И мы вновь бредем под дождем. Попадаем в болото, с трудом выбираемся оттуда, как вдруг под ноги кидается какая-то черная масса и с рыком шарахается мимо нас. Это превосходный кабан, которому я на всякий случай адресую выстрел, теряющийся во тьме. Кабаньи глаза не отражают света фонаря, потому-то мы едва не наступили на него. Чуть дальше в пучке света зажигаются два глаза, но одним прыжком вскакивают на дерево и быстро перемещаются с ветки на ветку. Это не древесный олень, как мне показалось вначале, а пальмовая циветта — пятнистый зверек величиной с кошку, питающийся плодами и мелкими животными.
Так мы идем еще с час, как автоматы переставляя ноги; внезапно со всех сторон нас окружают десятки пар желтых глаз: благоприятный ветер позволил нам войти прямо в гущу оленьего стада, пасущегося в высокой траве. Мы вспугиваем их, и они большими прыжками уносятся прочь, однако один, к своему несчастью, пробегает мимо меня и падает, сраженный выстрелом. Нарунг удовлетворен:
— Хорошо, туан, на сегодня хватит.