Острова, затерянные во льдах (Орлов) - страница 58
Птичьи базары
Быстро летело время на острове. Подошел июнь. На птичьем базаре кайры и чайки начали нести яйца.
Промыслового сбора яиц, как в прежние времена, когда бригады заезжих сборщиков могли обобрать базар подчистую, на острове уже давно не велось. Но полярники считали возможным брать от многочисленного семейства кайр (которых, кстати, гнездилось на острове более сотни тысяч) малую толику, чтобы имен, возможность разнообразить свое меню. Обычно к этому времени на станции иссякали запасы свежего мяса, картофеля и овощей, и. не будь яиц, до прихода судна-снабженца пришлось бы довольствоваться только крупами и консервами.
Сбор проводили на небольшом участке базара. Кайры несут обычно одно яйцо. Но если его сразу же забрать, они способны положить второе, а если взять и его, то — третье и четвертое. Так что, если сбор вовремя прекратить, у птиц появляется потомство, как если бы яиц не брали. На станции загодя начинали готовиться к сбору яиц, проверяя и ремонтируя необходимый инвентарь. С чердаков доставались конусообразные шлемы из жести, напоминавшие вьетнамские шляпы от солнца, прямоугольные ведра для яиц — жбаны. Тщательнейшим образом проверялись манильские веревки, которые затем вывешивались на просушку, чтобы к нужному времени они были сухими и легкими.
Веревки эти были толщиной почти с канат, и прочность их сомнений не вызывала. Но к моему удивлению, охотников работать сборщиками яиц оказалось мало. Вызвались лазить по карнизам лишь трое молодых парней, среди которых, конечно же. оказался и аэролог, не упускавший случая поживиться, где только можно. Чтобы снимать птиц, быть к ним поближе, согласился и я поработать сборщиком яиц. Согласился с легкой душой, без опасений и страха, ибо дела этого себе еще не представлял.
Когда меня впервые спустили на скалы и я оказался на карнизе, где едва умещалась ступня ноги, и увидел в пятидесяти метрах под собой трещиноватый лед, то мертвой хваткой вцепился в веревку, боясь расстаться с нею хотя бы на миг. И не запросился сразу же обратно только потому, что не хотел оконфузиться, показаться трусом.
Державшим меня товарищам пришлось-таки подбодрить меня, чтобы заставить рискнуть сделать первый шаг. Но по карнизам, где кайры откладывали свои едва ли не всех цветов радуги крупные яйца, таких шагов следовало сделать тысячу. Чтобы не допускать «запара», то есть не собирать насиженных яиц, приходилось исследовать все закоулки отведенного для сбора участка, опускаться в ниши, забираться под выступы скалы. В первый момент работа эта мне показалась адовой, я позабыл о висевшем на груди фотоаппарате. По мере того как жбан заполнялся яйцами, он становился все увесистее, бил по ногам при переходе с карниза на карниз, раскачивался, мешал удерживать равновесие. Я боялся ослабить веревку хотя бы на полметра, держа ее постоянно натянутой, из-за чего на меня часто сыпались камни, а напарники, державшие меня наверху, выбивались из сил.