Из темноты тянет запахом дыма костра, пахнет по-особому, уютно, как где-нибудь в казахском или осетинском ауле. Чужая, непонятная, незнакомая жизнь рядом с нами; обычный тихий вечер, каких много позади и так же много впереди. И от этого прикосновения к чужой жизни, от ощущения собственной отчужденности чувствуешь вдруг какую-то грусть. Неожиданно и остро хочется домой.
Стемнело окончательно. Мы сворачиваем с шоссе влево по узкой, но хорошо накатанной дорожке. Машина идет совсем тихо, осторожно. Питер включил фары, и мы напряженно смотрим вперед: ждем — вот вспыхнут в ночи глаза какого-нибудь зверя, затопочут копыта, ведь это уже заповедная земля, здесь все возможно. Но навстречу из темноты выплывают только стволы деревьев, потом показывается красный огонек идущего впереди автомобиля, мы перегоняем его.
И снова в свете фар лишь высокая, кажущаяся ослепительно зеленой трава, рельефные стволы деревьев. Наконец, много огней, яркие фонари голубоватого дневного света, деревья исчезают, и уже виден двухэтажный дом, темные автомобили на стоянке, и вот наш фольксваген у освещенных дверей отеля Чоби-Лодж.
В просторном холле — конторка администратора, несколько кресел и столиков с рекламными проспектами, ларек с сувенирами; витрина ярко освещена, за прилавком молоденькая африканка в лиловом платье. Мы подходим к витрине: сумочки и бумажники из зебровой шкуры, деревянные резные фигуры зверей, браслеты из слоновых волос. Здесь же цветные открытки и слайды с животными.
Поздний вечер. За тонкими перилами балкона разлита густая, почти осязаемая чернота. Небо затянуто тучами; ни звездочки. Воздух теплый, влажный, неподвижный, наполнен мелодичным звоном и металлическим тиканьем: в траве поют тысячи сверчков. Пахнет цветами и сыростью, где-то внизу то глуше, то, будто приближаясь, шумит вода на невидимых порогах. Оттуда же несется резкий трескучий хор: может быть, лягушки, а может, какие-то насекомые, мы еще не разбираемся в звуках африканской ночи.
Вдруг хриплый мощный рев точно отодвигает мирный концерт насекомых. Он раздается близко, кажется, совсем рядом, сразу за перилами балкона, он почти осязаем. Кто это, лев? Леопард? Непроизвольно мы подаемся назад, ближе к двери. Но проходящий по веранде служащий отеля бросает равнодушное «hippos», и напряжение рассеивается. Так это бегемот! Откровенно говоря, мы даже несколько разочарованы.
Огни в окнах отеля гаснут один за другим. Пора спать.
Утро наступает солнечное, яркое, даже холодноватое. Дорога, как и накануне, идет бесконечной волнистой равниной, но уже не безжизненна: совсем рядом с дорогой, утопая почти по плечи в траве, пасутся крупные красно-рыжие антилопы. Высокие холки, длинные узкие морды, короткие вертикально посаженные рога, образующие странный, кажущийся неестественным изгиб. Это конгони. Увидели машину, насторожились, подняв головы. Внезапно конгони срываются с места, скачут тяжелым галопом, мелькая в траве рыжими спинами. Отбежали немного, и вот уже снова замерли, недоверчиво глядя в нашу сторону.