И Лили оттолкнула от себя книгу. После этой маленькой сцены в тот день не было сказано ни слова о Кросби и его невесте. Предметами разговора сделалась перспектива переезда в Гествик.
– Находиться поближе к доктору Крофтсу будет для нас очень удобно, не правда ли, Белл?
– Не знаю, – отвечала Белл.
– Я даже скажу почему – если мы будем хворать, то ему не придется ездить в такую страшную даль.
– Мне кажется, это удобство скорее послужит в его пользу, – сказала Белл, с задумчивым видом.
Вечером явился первый том «Французской революции», и Лили занялась чтением с похвальным прилежанием, но в восемь часов мистрис Дейл потребовала, чтобы Лили, несмотря на дарованные ей «королевские» привилегии, легла спать.
– Знаете ли, мне нисколько не верится, чтобы этот король мог быть таким дурным человеком, – заметила Лили.
– А я верю, – сказала Белл.
– Ну да, потому что ты радикалка. Я никогда не поверю, что бывают короли хуже прочих людей. Что касается Карла Первого, то он, кажется, самый лучший человек за всю историю.
Это был старинный спорный предмет, при нынешнем случае Лили, как больной, дозволено было оставаться при своем убеждении без всяких возражений.
Глава XLV. Валентинов день в Лондоне
В Лондоне четырнадцатое февраля было так же мрачно и холодно и так же напоминало собой суровость зимы, как в Оллингтоне, и, может, по суровости своей было еще мрачнее и печальнее. Несмотря на это леди Александрина имела такой блестящий, радостный вид, какой только мог придать ей подвенечный наряд в то время, когда она вышла из кареты и ступила под своды в Сент-Джеймской церкви в одиннадцать часов утра того дня.
На окончательном совещании было решено, что обряд бракосочетания должен состояться в Лондоне. Правда, много представлялось причин, по которым было бы несравненно удобнее совершить этот обряд в замке Курси. Во-первых, вся фамилия Де Курси собралась бы в загородной резиденции своих предков и поэтому могла бы присутствовать при церемониале без излишних хлопот или издержек. Во-вторых, замок согревался бы теплотою жизни, и отрада родного очага сообщила бы некоторую прелесть тому, что одна из дочерей покидает дом. В-третьих, тут были арендаторы и слуги, и такая обстановка, в которой нельзя было не ощущать, особенно Адольфу Кросби, всего блеска такой величественной свадьбы. Наконец, все соглашались, и даже сама леди Де Курси, что дом в Портмен-сквере весьма холоден, что свадьба там получится холодная, сдержанная, что там вовсе не представлялось возможности придать ей необходимый блеск и великолепие, и, кроме того, о ней не появилось бы объявления в столбцах газеты «Морнинг Пост», что придало бы событию светский лоск. Другое удобство свадьбы в провинции состояло в том, что там находился граф, между тем как не было никакой вероятности, что он отправится в Лондон, чтобы присутствовать при церемонии.