С помощью небольшой взятки Кросби успел получить для себя и для жены удобное отделение в вагоне. Подобрав как следует пышный наряд леди Александрины и заняв место напротив нее, Кросби вспомнил, что ему никогда еще не доводилось находиться с ней по-настоящему наедине. Ему часто случалось танцевать вместе с ней, оставаться при ней на несколько минут в антрактах французской кадрили, он ухаживал за ней в многолюдных гостиных и однажды выбрал минуту в замке Курси, чтобы объявить свое желание жениться на ней, несмотря на обещание, которое дано было Лилиане Дейл, но он никогда не прогуливался с ней, как с Лили, по целым часам, никогда не обсуждал с ней правительство, политику, книги, и она никогда не говорила с ним о поэзии, о религии и обязанностях женщины, об удобствах и неудобствах жизни. Он знал леди Александрину лет шесть или семь, и в то же время не знал ее, и возможно, не узнает так, как узнал Лили Дейл в течение каких-нибудь двух месяцев.
И теперь, когда она стала его женой, о чем бы ему с ней поговорить? Оба они вступили в союз, который должен сделать их на всю жизнь единой плотью, единым организмом. Они должны быть едины во всем. Но каким же образом начать ему свое новое поприще, добиться этого единства? Неужели благословения священника оказалось достаточно, и со стороны Кросби не требовалось никаких действий? Прямо рядом с ним сидела она, его жена, кость от его кости. Но о чем бы начать с ней разговор? Заняв свое место и немного потянув на себя прекрасный меховой плед с алой оторочкой, которым только что укутал ноги жены, Кросби невольно подумал, как было бы несравненно легче начать разговор с Лили. Лили бы вся обратилась в слух, преисполнилась внимания и приготовилась быстро отвечать на его вопросы, развивать какую бы то ни было мысль. В этом отношении Лили была бы настоящею женой – женщиной, которая быстро вникала бы во все соображения мужа. Начни он говорить о своей должности, о службе, и Лили была бы готова слушать его, между тем как Александрина ни разу еще не спросила его о служебных делах. Задумай он какой-нибудь план развлечений на завтрашний день, Лили с готовностью помогла бы в его исполнении, но Александрину не занимали такие пустяки.
– Хорошо ли вам, покойно ли? – спросил он наконец.
– О да, очень хорошо, благодарю вас. Кстати, где мой несессер?
И этот вопрос был сделан с некоторой досадой.
– Он под вами. Не хотите ли поставить его под ноги?
– Нет, исцарапается. Я боялась, что если бы его взяла Анна, то могла бы потерять.
Снова наступило молчание, и снова Кросби задумался о том, что бы еще такое сказать своей жене.