«Любезная мистрис Дейл (так начиналась записка).
Посылаю вам это в письме, которое брат мой пишет к мистеру Дейлу. Мы в особенности желаем, чтобы вы и ваши дочери приехали к нам на недельку, начиная с семнадцатого числа нынешнего месяца. Принимая во внимание наши родственные связи, нам бы следовало видеться с вами гораздо чаще, чем это делалось в прошедшие годы, и, разумеется, виноваты в этом мы одни. Впрочем, как говорит пословица, никогда не поздно исправиться, и я надеюсь, что вы примете мое признание с тем чувством искренности, с которым оно выражено, и что приезд к нам будет служить доказательством вашего расположения.
Я приму все меры, чтобы ваши дети не скучали у нас в доме, я к обеим им питаю искреннее уважение.
Нелишним считаю сообщить вам, что на этой же самой неделе у нас будет гостить Джон Имс. Мой брат без души от него, он считает его лучшим молодым человеком из нынешней молодежи. Со своей стороны, я должна признаться, что это один из моих героев.
Душевно вам преданная Джулия Де Гест».
Лили, стоя на лестнице, читала письмо очень внимательно. Сквайр между тем обменивался словами с невесткой и племянницей. Никто не мог видеть лица Лили, обращенного к окну, оно было обращено к окну и в то время, когда она сказала:
– Мама, тут нечего и думать, мы не должны туда ехать, решительно не должны.
– Почему же? – спросил сквайр.
– Со всем семейством! – сказала мистрис Дейл.
– Они этого-то и желают, – сказал сквайр.
– Я бы лучше осталась дома на целую неделю, – сказала Лили. – Пусть мама и Белл едут одни.
– Это невозможно, – сказал сквайр. – Леди Джулия особенно желает, чтобы вы были ее гостьей.
Дело было обстряпано весьма дурно. Намек в записке леди Джулии на Джонни Имса сразу объяснил Лили все замыслы и до такой степени открыл ей глаза, что даже общее влияние фамилий Дейла и Де Геста не могло завлечь ее в гествикский господский дом.
– Отчего же невозможно? – спросила Лили. – Чтобы всем семейством отправиться туда, об этом нечего и думать, но для Белл это будет прекрасно.
– Ничего хорошего я тут не вижу, – сказала Белл.
– Будьте снисходительнее в этом случае, – заметил сквайр, обращаясь к Белл. – Леди Джулия имеет для вас в виду много хорошего. Но, моя милая… – И сквайр снова обратился к Лили с тем особенным вниманием и расположением, которое он в последнее время постоянно оказывал ей и которое, наконец, становилось для Лили приторным. – Но, моя милая, почему же ты не хочешь ехать туда? Перемена сцены всегда бывает приятна, а такая перемена, как эта, еще может принести тебе пользу, особенно теперь, когда ты начинаешь поправляться. Мэри, пожалуйста, уговорите их.