– Это все наделали Люпексы, это они виноваты! – сказала мистрис Ропер в глубоком унынии.
– Напрасно так думаете, мистрис Ропер, тут никто не виноват.
– Я уж это знаю, вас винить я не смею, мистер Имс. Они сделали этот дом не приличным для всякого порядочного молодого джентльмена. Я давно все это видела, для одинокой женщины, мистер Имс, это очень тяжело.
– Но, мистрис Ропер, уверяю вас, что Люпексы не имеют никакого отношения к моему выезду отсюда.
– Имеют-имеют, я все понимаю! Но что могла я сделать, мистер Имс? В течение последних шести месяцев я каждую неделю просила их очистить квартиру, но чем больше просила, тем они сильнее упорствовали. Остается одно – послать за полисменом и поднять суматоху в доме…
– Мистрис Ропер, ведь я не жаловался вам на Люпексов?
– Вы бы не выехали отсюда без всякой причины. Уж не задумали ли вы жениться, мистер Имс?
– Ничего еще не знаю.
– Вы можете сказать мне, смело можете. Я никому не передам, ни слова. Относительно Эмилии я не виновата, решительно не виновата.
– Кто же говорит, что тут виноват кто-нибудь?
– Я все вижу, мистер Имс. Конечно, не мое дело вмешиваться. Если бы она вам понравилась, то могу сказать, что из нее вышла бы такая хорошая жена, какую можно пожелать всякому порядочному человеку, и кроме того, она в состоянии заработать на несколько фунтов стерлингов больше, чем большая часть девушек. Вы можете понимать чувства матери, если тут и было что-нибудь, то не могла же я повредить этому, могла ли я, согласитесь сами?
– Дело в том, что тут не было ничего.
– Я твердила ей это в течение нескольких месяцев. Я не намерена говорить что-либо, обвиняя вас, но, во всяком случае, молодым людям следует быть весьма обстоятельными, непременно следует. – Джонни не хотел намекнуть безутешной матери, что и молодым женщинам тоже следовало бы быть обстоятельным, он только подумал об этом. – Мистер Имс, ведь я совсем не желала, чтобы она приехала сюда, – сколько раз ей говорила это! Но что может сделать мать? Ведь нельзя же ее было выгнать на улицу!
При этом мистрис Ропер поднесла к глазам передник и начала горько плакать.
– Очень сожалею, что если я был причиной хоть частицы вашего горя, – сказал Джонни.
– Нет, вашей вины тут нет, – продолжала бедная женщина, у которой вместе со слезами вырывались наружу ее искренние чувства, проявлялась вся ее женская натура. – Нет тут и моей вины. Увидев, как она держит себя, я знала, к чему это приведет, и я высказала ей свое мнение. Я знала, что вам не понравятся ее причуды.
– Мистрис Ропер, и к ней, и к вам я всегда питал особенное уважение.