– Ну что, Густав? – наконец сказала она. – Скажи мне, что я должна отвечать на это или не должна отвечать вовсе.
Но Густав не приготовил еще никакого совета. Он снова развернул письмо и снова прочитал его, между тем как леди Дамбелло налила себе чашку чаю.
– Это весьма серьезное дело, – сказал он.
– Да, серьезное. Если бы оно не было серьезно, я не получила бы от матери такого письма. Я бы тебя не потревожила, приди оно от кого-нибудь другого – разумеется, не от кого-нибудь настолько же близкого к тебе, как и ко мне. Во всяком случае, ты не можешь сказать, что я поступила неблагоразумно.
– Неблагоразумно! Напротив, как нельзя благоразумнее, ты должна была сообщить мне об этом, ты должна говорить мне все. Будь они прокляты!
К кому относилось это проклятие, лорд Дамбелло не объяснил.
– Для меня неприятнее всякого другого тревожить тебя, – сказала жена. – В последнее время я замечала…
– Разве он тебе говорил что-нибудь?
– Кто? Паллисер? Ни слова!
– Он ничего в этом роде не намекал?
– Никогда. Если бы он сделал это, поверь, я дала бы тебе понять, что его никогда не нужно впускать в мою гостиную.
Лорд Дамбелло снова принялся читать письмо или, по крайней мере, сделал вид, что снова читает его.
– Советы твоей матери весьма благонамеренны.
– О да, никто не говорит против этого. Она только немного безрассудна, что поверила этим сплетням, безрассудна потому, что вынудила меня огорчить тебя.
– Ничего, это нисколько меня не огорчает. Клянусь Юпитером, нисколько. Но откровенно признаюсь тебе, Гризельда, об этом говорили другие, и действительно я считал себя несчастным. Теперь тебе все известно.
– Разве я была причиной твоего несчастья?
– Нет-нет, не ты. Не будь строга ко мне, когда я сказал тебе всю правду. Глупцы и негодяи распускали молву, которая огорчала меня. Они и теперь могут распускать ее, пока не приберет их дьявол, но меня они больше не огорчат. Поцелуй меня, мой друг.
И лорд Дамбелло протянул руки и обнял ее.
– Напиши поласковее своей матери и попроси ее приехать к нам в мае, хоть на недельку. Это будет самая лучшая вещь, тогда она все поймет. Однако двенадцать часов. До свидания.
Леди Дамбелло убедилась, что победа была на ее стороне и что письмо матери было для нее драгоценно. Но так как объяснения по письму окончились, то она не считала за нужное еще раз прочитать его. Она спокойно скушала свой завтрак, читая французский журнал мод, потом села за письменный стол и написала следующий ответ:
«Дражайшая матушка!
Я признала за лучшее немедленно показать ваше письмо лорду Дамбелло. Он сказал, что люди всегда были и будут склонны к злословию, и, по-видимому, полагает, что остановить распространение этой молвы невозможно. Что касается вас, то он нисколько не сердится, а напротив, просит вас и отца приехать к нам на недельку в конце будущего месяца. Пожалуйста, приезжайте. 23-го числа у нас будет большой званый обед. К нам пожалует его королевское высочество, и я уверена, моему отцу будет приятно его увидеть. Заметили ли вы, что эти слишком высокие шляпки выходят из моды? Мне они никогда не нравились. Имея сношения с Парижем, я распорядилась, чтобы их отменили. Надеюсь, вам ничто не помешает приехать сюда.