Конечно, даже самая необычная история была далека от реальности, и он планировал сохранить ее такой как можно дольше. Что означало вечность, если только он сможет это осуществить. Именно по этой причине он с самого начала решил принять облик сейджина, одного из воинов-монахов, которые приходили и уходили со страниц легенд здесь, на планете Сейфхолд. Считалось, что сейджин обладает таким количеством различных чудесных способностей, что почти все, что делал Мерлин, можно было объяснить правильным взмахом руки.
Во всяком случае, при условии, что те, кто машет рукой, о которой идет речь, могут сохранять невозмутимое выражение лица, пока они это делают, — напомнил он себе.
До сих пор крошечной горстке людей, знавших правду о Мерлине, удавалось делать именно это… помог, без сомнения, тот факт, что правда была бы еще более странной. Объяснить, что он сейджин, было намного проще, чем объяснить планете с систематически внушаемым антитехнологическим мышлением, что он был Персональным Интегрированным Кибернетическим Аватаром молодой женщины по имени Нимуэ Элбан, которая родилась на планете под названием Земля… и была мертва почти тысячу лет. Слишком часто Мерлину было достаточно трудно составить собственное мнение об этой конкретной концепции.
Его искусственное тело с его волоконно-оптическими «нервами» и термоядерными «мышцами» теперь было домом воспоминаний, надежд, мечтаний Нимуэ… и обязанностей. Поскольку эти «обязанности» включали в себя разрушение антитехнологической хватки Церкви Ожидания Господнего на Сейфхолде, восстановление технологического общества, от которого отказались тысячу лет назад во имя выживания, и подготовку последней планеты людей во всей Вселенной к неизбежному моменту, когда она вновь встретит вид, который при первой их встрече остановился на волосок от уничтожения человечества. Возможно, повезло, что ПИКА был почти неразрушимым и потенциально бессмертным.
К счастью, во всем мире не более двадцати пяти человек знали всю правду о том, кем — и чем — был Мерлин, или о его истинной миссии здесь, на Сейфхолде, — подумал он, — затем мысленно нахмурился. Все эти двадцать пять человек оказались мужчинами, и, наблюдая за тем, как личный отряд императрицы Шарлиэн из имперской чарисийской стражи неустанно посылал пули в мишени на стрельбище, он снова оказался полностью согласен с Кэйлебом в том, что должна была быть по крайней мере одна женщина, которая знала, что истинно. К сожалению, решение о том, кто должен быть допущен к полной правде о присутствии человечества здесь, на Сейфхолде — и о Мерлине — зависело не только от них. Если бы это было так, Шарлиэн добавили бы в ряды тех, кто знал оба этих секрета, задолго до того, как Кэйлеб отплыл с Чариса с флотом вторжения, направлявшимся в Лигу Корисанды.