Мы спустились на цокольный этаж, где располагались камеры или, как обычно говорили – арестные помещения. Здесь даже в коридоре было темно и сыро.
За дверями переговаривались задержанные, кто-то громко и надсадно кашлял. В общем, ИВС жил привычной жизнью.
– Эй, легавые? – донеслось откуда-то сбоку. – На свободу когда? Уж третьи сутки гноите.
– Заткнись, Рябоконь, – коротко бросил в ответ дежурный. – Когда надо, тогда и отпустим.
– А ты чё – жив остался? – захохотал невидимый Рябоконь. – Я было обрадовался, что вас по брёвнышку раскатали.
– Не дождёшься, – буркнул дежурный.
У дежурного к ремню была пристёгнута тяжёлая связка ключей. Подойдя к одной из камер, он подобрал нужный и стал ковыряться в замке. Что-то щёлкнуло, дверь распахнулась.
– Вот, – сказал дежурный. – Только осторожно, товарищи.
Я заглянул внутрь… камера была пуста. Вопросительно посмотрел на дежурного.
– И что? Камера как камера…
– Здесь находился задержанный Трубка, – чуть не плача произнёс дежурный.
– Чего! – взревел медведем Смушко. – И где же он?
– Не знаю! Вчера вечером был, а сегодня как корова языком слизнула.
– А камеры кто охранял?! Почему на посту никого? – разозлился Смушко.
– Камеры охранял милиционер Головко. Только убили его, когда катавасия началась. На стрельбу выскочил и сразу наповал…
– Ну да… – грустно протянул Смушко. – Хороший был мужик. Жаль, конечно.
Затем снова накинулся на дежурного:
– Хорошо, а ты куда смотрел? У нас один выход.
– Честное комсомольское, не видел я! Не мог Трубка мимо меня пройти – я бы задержал.
– Задержал… Честное комсомольское! – Смушко трясло от злости. – Ты понимаешь, что с тобой теперь будет?! Да тебя расстрелять мало!
– Товарищ начальник губро! – обиженно завопил дежурный. – Я-то здесь при чём! Я вообще ничего не понимаю…
– Может, его в другую камеру случайно определили? – предположил я. – Давайте проверим. Всякое в жизни бывает.
– Да проверял я! Нет его! Нет и всё! – выпалил дежурный.
– Ещё раз проверить! Заодно установить – может, кто-то ещё пропал! – нахмурился Смушко. – Задержанных опросить. Через полчаса у меня в кабинете с докладом. А там определимся.
Увидев, что дежурный находится в оцепенении, начальник губрозыска рявкнул:
– Выполнять!
Увы, лжечекист Трубка как в воду канул, и допрос задержанных ничего не дал. Все пожимали плечами и говорили, что ничего не видели, не слышали.
– А если и слышали что, так ничего нам не скажут. Сознательного элемента, как вы понимаете, там нет и неоткуда взяться. Из хорошего только то, что, кроме Трубки, больше никто не сбежал, – подвёл итоги Гибер.