Внезапно щелкает защелка в ванной. Выходит Анька и застает меня с обрезком трубы в руках и ножом на поясе.
— Ты куда это собрался? — таращится на меня Анька.
Я не нахожу слов для ответа. Поздно метаться. После драки кулаками не машут.
— На улицу, — наконец выдавливаю я.
Я готов провалиться сквозь землю, я ненавижу себя за то, что я не смог защитить Аньку в нужный момент. Хочется плакать от бессилия. Хочется биться об стену головой, чтобы выбить из нее всю злость на себя и на насильника.
— Еще не хватало, чтобы там тебя кто-нибудь увидел в таком наряде. Хватит уже на сегодня приключений!
Анька забирает у меня кусок трубы и берет меня за руку. Теперь, кажется, дрожу уже я, а не она.
— Раздевайся, ночь на дворе.
Понимаю, что Аньке не хочется развивать эту тему. Хочется поскорее переключиться, вернуться в уютный домашний мир, перестать чувствовать себя жертвой.
— Я тебе сырников испек, — обезоружено говорю я.
— Да, наверное, нужно попить чаю, — соглашается Анька.
Все-таки, какая она у меня молодец! Другая бы на ее месте… А что другая? Я не знаю, как люди поступают в таких случаях. Сырники, так сырники!
Пока греется чай, я стараюсь отвлечь Аньку от мыслей о нападении. Рассказываю про свой поход в магазин, про длинные ногти продавщицы и про Сергея, который обзавелся собакой и, что надо бы в следующий раз сходить к нему вдвоем.
Анька с аппетитом уплетает сырники. Не думаю, что проголодалась, наверное это нервное. Понимая, что рано или поздно я все равно буду пытать ее расспросами, Анька рассказывает мне, как было дело.
Вышла из автобуса и зашагала по тропинке к нашему дому. Вокруг ни души, темно, фонари не горят. Потом впереди показался мужской силуэт. Когда поравнялись, набросился, повалил на землю. Анька закричала. Он попытался ударить, Анька увернулась. Пока насильник пытался прижать ее руки к земле, Анька дотянулась до сумочки, нащупала газовый баллончик и брызнула мужчине в лицо. Одновременно ударила ногой в пах. Поняв, что жертва не собирается легко сдаваться, насильник бросился бежать. Пока отряхивалась, на крик подоспел дядечка с боксером. Проводил до квартиры. Вот и все.
Анька задумчиво ковыряет вилкой сырник, выколупывает из теста изюминки. Я молча рассматриваю чаинки в своей кружке.
— Извини, что не встретил тебя, — говорю я.
— Ну ты же не можешь встречать меня каждый раз, когда я возвращаюсь поздно.
— Теперь буду встречать всегда, когда будешь задерживаться.
Я поднимаю шторку и смотрю в окно. Небо затянуто тучами, луны не видно. Тусклые оранжевые фонари освещают пустой асфальт, сиротливо сгрудившиеся на стоянке автомобили, пустую детскую площадку. Дальше, там, где кончается дрожащая власть света, царствует непроглядная тьма.