Анька недоуменно смотрит на меня. Вилка ее замерла на полпути ко рту.
— Что-то не так?
— Да нет, все нормально. Просто разглядываю.
— И что ты там разглядываешь?
— А ты посмотри — как красиво!
Я подношу банку поближе к лампе. Помидорный мир приходит в движение. Кажется, что банка светится изнутри. Помидоры, как планеты застигнутые штормом, встревожено покачиваются в рассольном космическом пространстве.
Анька пожимает плечами:
— На кустике они посимпатичней смотрятся…
— На кустике само-собой. Природа, как дизайнер, вне конкуренции, но твоя мама тоже молодец. Прямо хоть сейчас неси ее творения в музей современного искусства.
Я собираясь поставить банку обратно в холодильник, но Анька останавливает меня:
— Подожди, не убирай. Что-то мне помидорку захотелось…
* * *
Сегодня тепло и солнечно. Народ повылезал из своих железобетонных берлог. В лесу полно лыжников и гуляющих. Дети катаются на санках с высокой горы. Визжат и смеются от радости. Бог даст, через пару лет я тоже буду ловить внизу летящего с горы сына или дочь. А пока мы просто гуляем. Врач сказала Аньке, что для нормального развития ребенку необходим кислород, и нужно чаще бывать на свежем воздухе.
Хорошо утоптанная тропинка выводит нас к жилому кварталу. Обычно мы гуляем в пределах леса, но тут решили обновить маршрут и пройтись до церкви, которую недавно построили в нашем районе. Высокий белокаменный храм заманчиво вырисовывается на фоне грязно-серых девятиэтажек. По архитектуре он напоминает мне Церковь Вознесения в Коломенском. На первом курсе института я делал две курсовые работы с этой церковью, сначала «отмывал» главный фасад, а потом строил перспективу, поэтому знаю этот храм гораздо лучше всех остальных.
Анька просит идти помедленней. Я как всегда бегу вперед, и хотя сдерживаю себя, все равно получается быстрее, чем нужно. Мы подходим ближе к храму. Становится видна прилегающая к нему обширная территория, которая обнесена кирпичным, побеленным забором. Видно, как черные человеческие фигурки проходят через ворота и бесследно исчезают в дверях храма. Только пара фигурок неподвижно замерла у входа. Наверное, нищие просят милостыню. Сегодня суббота — самый прибыльный день.
Интересно, а сколько денег угрохали на эту церковь? Говорят, что она построена на деньги известного бизнесмена. Что ж, дело действительно благое, пусть уж лучше в городе больше храмов будет, чем ночных клубов.
— Я думаю, что малыша надо будет покрестить, — говорит Анька.
— Давай покрестим, если хочешь, — соглашаюсь я.
На самом деле мне все равно. Не думаю, что богу угодней крещеный грешник, чем некрещеный святой. Чувствуется какая-то ужасная фальшь за всеми этими златоглавыми храмами, слезливыми иконами и золотыми одеждами. Все это, как красивая обертка для невкусной конфеты. Блестит, переливается, а развернешь фантик — внутри заплесневелый трупик двухтысячелетней давности. А впрочем, я преувеличиваю — обертка давно пуста, но все еще блестит, шуршит, манит обещанием чудес и неземных благ.