Я сумел тебе в мозг проникнуть,
Слово с мыслью сличить как следует.
Здесь те мысли сверкают искрами,
О которых ты впрямь говоришь,
Подтверждаю, что ты искренен,
С друзьями душой не кривишь.
Нашим мыслям теперь по пути —
Могут руку друг другу подать:
Лучше вместе двоим размышлять,
Вдвоем можно дальше пойти.
Почему бывает день и ночь?
Ну и хитрые эти мальчишки — притворяются, будто не знают, что Земля вертится вокруг Солнца, обращая к нему то один бок, то другой. Эти мальчишки делают вид, будто не знают, что их школа, вместе со всей планетой, то смотрит на солнце в упор, то поворачивается к нему спиной. Но мы-то уже поняли, что им просто хочется послушать песенку:
Утро над миром встает,
Чтоб за один обход
Земной разбудить народ.
И рыб, и птиц, и зверей,
Учителей и детей.
Утро с востока на запад идет,
Ту же картину везде застает:
Нянечки школьникам дверь открывают,
В классах все громче петь начинают,
В хоре любые слышны языки;
Возле грифельных досок мелки...
Школы полмира к себе ожидают.
И в час, когда в Пекине
Мальчишек зовет игра, —
За парты ребятам пора,
Живущим в далеком Берлине.
Ложатся в кроватки в Алма-Ате,
Сидят над задачками в Боготе.
Поочередно успеем
Поспать и поработать за сутки,
Людям нельзя даром терять
Ни одной минутки.
Почему имена выбирают родители, а не сами дети?
Наверное, можно было бы сделать так: до четырнадцати лет мы носим то имя, которое дали нам папа с мамой; а в четырнадцать лет каждый, кому его имя не по душе, волен его поменять. Впрочем, не важно, как тебя зовут — Ринальдо или Калогеро, — лишь бы у тебя была хорошая голова, способная думать, в которой умные и добрые мысли роились бы, как пчелы в улье. То-то бы славные дни настали,
Если бы люди свои имена
Прямо на шляпах писали:
“Рената”, “Джино”, “Джимми”, —
И все бы заранее знали,
Кто беседует с ними...
Взгляду рисуются этикетки
С узорами расписными
На шляпках, беретах и кепках.
— Ну, а дальше? — слышу в ответ.
— Что толку в такой этикетке,
Когда в голове под кепкой
Никакого толку нет?
Почему у слона хобот?
Самый правильный ответ был бы такой: потому что слон его себе сделал. Но этот ответ не сразу поймешь. Хобот — это удлиненный нос, который слон использует по-разному: для хватания, обоняния, осязания. Если бы первые люди приспособили нос для действий, выполняемых с помощью рук, может, и у нас тоже вырос бы хобот. И мы стали бы свидетелями странных зрелищ: постовой регулировал бы движение, налево и направо размахивая хоботом; дежурный по станции отправлял бы поезда, торжественно открывая хоботом семафор... Появились бы и необычные пословицы. Например: