Хобот хобот моет, и оба моют лицо.
Не суй свой хобот в чужие дела.
На улице мороз, не высовывай хобот.
Любопытной Варваре хобот оторвали.
Почему крапива жжется?
Потому что, как сказано в книге, она покрыта “жгучими волосками”. Но почему эти “жгучие волоски” жгутся? Потому что они вонзаются в кожу, как шприц, и впрыскивают жидкость, которая вызывает ожоги и воспаления.
Ищу крапиву, чтоб не кусалась,
Короткую тропку, чтоб не кончалась.
Холодное солнце и лед жгучий,
Твердую жидкость и мрамор тягучий...
Подобное нечто, конечно, найдется,
Когда Новый год на лето придется.
От разговора о крапиве я загрустил, как остывший саксофон. Захотелось придумать напоследок что-нибудь повеселее, вроде этой песенки-чепушинки:
Как поется в песенке,
В лесу родилась... лесенка;
Как поется у скворца,
Двор дворовее дворца,
Круг круглее кружки,
Пух пушистей пушки.
Для кого ученье
Сущее мученье,
— Долго будет мучиться
Тот, кто плохо учится...
Но вы, разумеется, учитесь хорошо.
Почему не стоит капризничать?
Капризничать — это все равно что бить кулаком в стену: ничего не добьешься, только больно себе сделаешь. А еще каприз — это когда хотят, чего не следует. Ведь если твое желание разумно, то попросить об этом можно и без капризов, сам знаешь как.
Покапризничал и хватит,
С тучкой небо еще голубей,
С одним капризом ребенок милей.
Две тучки опасно — дождь закатит,
Покапризничал раз — и хватит.
(Это вовсе не значит, что можно капризничать снова и снова, наоборот, тебе прощают только прошлый каприз).
Почему от страха бледнеют?
От страха “в кожных покровах сужаются кровеносные сосуды”: как будто кто-то перекрыл краны, через которые кровь подводится к коже. Как только страх пройдет, краны открываются и “вновь пламенеет роза”.
А еще у страха глаза велики. Вот послушай.
Как-то на проулке увидел Страх ящерицу и принял ее за крокодила.
— На помощь! На помощь! — завопил Страх. На помощь примчался кот, но Страху померещилось, что это тигр, и он завопил еще пуще:
— Караул, на помощь, убивают!
Тут прибегает добродушный пес и давай лаять, чтоб убийц напугать, но только хуже сделал.
— Держите волка! Держите волка! — завизжал Страх.
Тогда ящерица, кот и пес, видя, что делу не поможешь, рассердились, отвернулись и пошли прочь.
А Страх, вообразив, что они отправились за подмогой, перепугался вконец, упал и умер.
Почему нам бывает смешно?
Нам смешно, когда мы обнаруживаем несоответствие между тем, как есть и как должно быть.
Так, глядя на рисунок, где комар едет на велосипеде, мы смеемся, потому что чересчур уж мало они подходят друг другу. По той же причине нас смешат фигурки на карикатурах, с их толстенными носищами и множеством, как у сороконожки, ног, которые подпирают живот величиной с земной шар.