Хотя дерьма мы наворотили достаточно. Трупы, что оставались после нас, не поддаются подсчёту.
Я честно пытался вспомнить их все, но так ничего и не вышло. Максимум несколько первых жертв, а дальше уже стало всё равно, и никто из нас не обращал на это никакого внимания. Так и смерть гуляла повсюду, не только за нами тянется этот шлейф.
Видимо, здесь настанет конец нашего пути, потому что я понятия не имею, как выкручиваться. Единственная надежда на реактор, но как к нему подобраться, как заставить их привести меня туда в сознании?
Постепенно я загнал себя в полные дебри и самое страшное в подобном состоянии – это смирение. Когда уже готов перестать бороться за жизнь, свободу. Да было бы ещё за что?!
Что, вообще, я имел? Существование в вечных поисках дозы? Здесь даже второй пункт отсутствует, потому как всё остальное теряло смысл. Собственной значимости, воли, желания что-либо изменить во мне никогда не было. Да я жить более или менее прилично начал только после краха цивилизации.
И всё это, лишь благодаря новым способностям. Неуверен, что смог бы протянуть до сегодняшнего дня, не будь их у меня. И вот настоящая ситуация, в которой я пребываю – самый лучший тому пример.
А жить хочется. Да, пусть даже настолько жалко, как пёс, как подопытная крыса, но жить.
* * *
Не знаю, сколько времени прошло, для меня оно показалось вечностью. Просто однажды дверь камеры распахнулась, а на пороге стоял Фёдор Игнатьевич с загадочной улыбкой на лице.
– Соскучилась по мне, молодой человек? – первым делом поинтересовался он. – У меня для вас шикарная новость: с завтрашнего дня мы с вами сможем приступить к работе. Оборудование доставили, и сейчас уже завершается его калибровка.
– Угу, – буркнул я в ответ, вначале даже не осознавая его слов.
– Вы что, не рады? – искренне удивился тот.
– Слышь, чё те надо от меня? – огрызнулся я. – Хочешь, чтобы я сплясал от счастья?
Я подскочил с нар и изобразил нечто вроде танца, с похлопыванием ладонями по бёдрам и голеням.
Охрана вроде попыталась дёрнуться в мою сторону, но Фёдор Игнатьевич придержал их рукой, мол, всё будет нормально.
– Ц-ц-ц, – покачивая головой, осудил мой поступок он. – Вы ведёте себя как быдло.
– А я и есть быдло, – совершенно спокойно буркнул я.
– Ну, как знаете, – вздохнул тот и развернулся к выходу.
– Постойте, – окликнул его я. – Что с моими друзьями? Они тоже будут участвовать?
– Возможно, – бросил он через плечо и покинул камеру, а дверь с металлическим лязгом закрылась.
Прошло какое-то время, прежде чем до меня окончательно дошёл весь смысл этой новости.