Что же касается Евпраксии, то, получив полное отпущение своих невольных грехов, она уехала обратно на Русь, где постриглась в монахини.
Эхо всеевропейского скандала, спровоцированного выступлениями Евпраксии, в конце концов достигло и Руси. Поступок Евпраксии, решившейся вынести подробности семейной жизни на всеобщее обсуждение, вызвал, как ни странно, осуждение у русского духовенства. В русских былинах и легендах, где к имени Евпраксии (простонародное Апракса) прочно прикрепился эпитет «волочайка» (потаскуха). Историческая справедливость не вяжется с «очернением» Евпраксии. Она требует охарактеризовать её как независимую личность, отстаивавшую собственную линию поведения.
Евпраксия Всеволодовна скончалась 9 или 10 июля 1109 года. Она была погребена в киевском Печерском монастыре, причём над местом её захоронения была поставлена «божонка» — надо полагать, часовня.
Первый атеист на Святой Руси
Галицкий князь Владимирко Володаревич был известен на Руси своей беспринципностью и «многоглаголивостью» — умением прикрыть красивыми словами самую постыдную политическую комбинацию или интригу.
В 1152 году, во время очередной русской междоусобицы, Владимирко выступил на стороне ростово-суздальского князя Юрия Долгорукого против его противника — киевского князя Изяслава Мстиславича. Последний, дабы обезопасить свой тыл, заключил договор с венгерским королём Гезой II. Венгерские войска вторглись в Галицию, победили Владимирка и принудили его к миру. Геза обязал галицкого князя отдать Изяславу некоторые пограничные города и не «отлучатися» от него «доколе же еси жив», но всегда «на всих местех с ним быти», то есть сопутствовать Мстиславичу во всех его походах (конечно, прежде всего имелось в виду: против Юрия). Сам Изяслав ни в грош не ставил обещания Владимирка и согласился на примирение с ним только после длительных препирательств с Гезой и его воеводами. Король особенно уповал на то, что Владимирку предстояло клясться на кресте святого Стефана, крестителя Венгрии, — эта бесценная реликвия, с которой Геза никогда не разлучался, должна была служить, по его мнению, залогом верности галицкого князя своему слову.
Владимирко поцеловал крест на предложенных ему условиях. Но как только венгерские войска удалились, он тут же напал на владения Изяслава и забрал себе ряд волостей.
Однако не клятвонарушение само по себе примечательно в свете заголовка этого поста. Мало ли князей поступало таким же образом?! Слушайте дальше.
Зимой 1152/1153 года Изяслав послал в Галич своего боярина Петра Бориславича, который был одним из свидетелей клятвы Владимирка на кресте святого Стефана. Мстиславич предлагал Владимирку добром отдать удерживаемые им города, обещая за это «не поминать» прошлого. В противном же случае он угрожал войной.