Ответ галицкого князя не оставлял ни малейшей надежды на примирение: «Скажи брату моему, Изяславу, что он улучил время воевать со мной и короля на меня возвёл. Доколе буду жив, то либо свою голову сложу, либо отомщу за себя!».
Пётр напомнил ему: «Княже, крест к брату своему к Изяславу и к королю целовал, чтобы вместе с ними быти, а теперь преступаешь крестное целование!»
И тут «многоглаголивый» Владимирко не удержался от кощунства. «Что мне сей крестец малый?!», — с усмешкой сказал он, обнаружив своё неверие. (Некогда христиане приводили язычникам тот же довод: «Что ваши боги — древо», т. е. бессильные истуканы.)
Возмущённый боярин возразил: «Княже, пускай крест и мал, но сила его велика есть на небе и на земле… А нарушишь крестное целование, то не будешь жив!».
Владимирко вспылил и выпроводил Изяславова посла без чести, да ещё и посмеялся над ним вослед.
Вечером того же дня случилась назидательная история. Отстояв службу в церкви, князь возвращался в свои палаты, как вдруг на том самом месте, где он насмехался над Петром, ноги его подкосились. «Как будто некто меня ударил за плечом», — только и охнул Владимирко. Это был острый сердечный приступ, после которого князь прожил всего несколько часов и умер ещё до наступления ночи.
P. S.
Владимирку ещё приписывают слова; «В наше время чудес не бывает». Я встречал упоминание о них в литературе, но не припомню, есть ли они в летописях.
Берестяная библиотека древней Руси
Археология ХХ века привела к открытию уникального исторического источника — берестяных грамот.
Правда, следует оговориться, что первую коллекцию берестяных грамот собрал ещё в конце XIX века новгородский коллекционер Василий Степанович Передольский (1833–1907). Именно он, проведя самостоятельные раскопки, выяснил, что в Новгороде есть прекрасно сохранившийся культурный слой. Найденные или выкупленные у крестьян берестяные грамоты Передольский выставил в первом в городе частном музее, построенном на собственные деньги, Берестяные грамоты, по его словам, были «письменами предков наших». Однако разобрать что-либо на старых обрывках бересты было невозможно, поэтому историки говорили о мистификации или считали «письмена предков» каракулями безграмотных крестьян. Словом, разыскания «русского Шлимана» относили к разряду чудачеств.
В 1920-х годах музей Передольского был национализирован, а потом закрыт. Директор государственного Новгородского музея Николай Григорьевич Порфиридов выдал заключение о том, что «большинство вещей не представляло особой музейной ценности». В результате первая коллекция берестяных грамот была безвозвратно утеряна. Чисто русская история.