«Каждое утро я начинаю с того, что благодарю Бога за то, что Он даровал мне ещё один день жизни. Каждый раз, как я выхожу из дому, я мысленно прощаюсь со своими, потому что я никогда не могу быть уверен в том, приеду ли я сам домой, или же меня привезут»[57], — признавался друзьям российский премьер-министр Пётр Аркадиевич Столыпин. Эти слова можно считать ключом к пониманию всей его трагической жизни — не только последнего крупного государственного деятеля, верившего в высокое предназначение России и пытавшегося прояснить Божий замысел о ней, но и просто христианина.
…5 сентября 1911 года в Киеве, в частной хирургической клинике доктора Маковского, скончался от ран Пётр Аркадиевич Столыпин. В тот день, едва ли не впервые за истёкшее столетие, русское общество было потрясено смертью не военного героя, не великого учёного, художника или мыслителя, а смертью государственного чиновника, то есть человека, в глазах «передового общественного мнения» не только бесполезного, но и безусловно вредного для «общества». Стекались народные толпы для прощания с телом покойного, над гробом сходились в яростной схватке ораторы и журналисты, и как-то незаметно живой образ Петра Аркадиевича растворялся в потоке слов…
26 апреля 1906 года, в день вступления на пост министра внутренних дел, он, бывший провинциальный губернатор, писал своей жене Ольге Борисовне: «Оля, бесценное моё сокровище. Вчера судьба моя решилась! Я министр внутренних дел в стране окровавленной, потрясённой, представляющей из себя шестую часть мира, и это в одну из самых трудных исторических минут, повторяющихся раз в тысячу лет. Человеческих сил тут мало, нужна глубокая вера в Бога, крепкая надежда на то, что Он поддержит, вразумит меня…»