.
Тем не менее приходится признать, что все эти россказни и предания оказывали несомненное влияние на Николая II, на весь его психологический склад, развивая в нем фатализм и жертвенность. И здесь мы располагаем свидетельством человека, не доверять которому нет оснований — П. А. Столыпина. Французский посол в России Морис Палеолог пишет в своём дневнике от 20 августа 1914 года:
«Мы разговариваем об императоре; я говорю Сазонову:
— Какое прекрасное впечатление я вынес о нём на этих днях, в Москве. Он дышал решимостью, уверенностью и силой.
— У меня было такое же впечатление, и я извлёк из него хорошее предзнаменование… но предзнаменование необходимое, потому что…
Он внезапно останавливается, как если бы он не решался окончить свою мысль: я убеждаю его продолжить. Тогда, беря меня за руку, он говорит мне тоном сердечного доверия:
— Не забывайте, что основная черта характера государя есть мистическая покорность судьбе.
Затем он передаёт мне рассказ, который он слышал от своего beau frer'a Столыпина, бывшего премьер-министра, убитого 18 сентября 1911 г.
Это было в 1909 г., когда Россия начинала забывать кошмар японской войны и последовавших за ней мятежей. Однажды Столыпин предлагает государю важную меру внутренней политики. Задумчиво выслушав его, Николай II делает движение скептическое, беззаботное, движение, которое как бы говорит: „Это или что-нибудь другое, — не все ли равно“… Наконец, он заявляет грустным голосом:
„Мне не удаётся ничего из того, что я предпринимаю, Пётр Аркадьевич. Мне не везёт… К тому же человеческая воля так бессильна…“.
Мужественный и решительный по натуре, Столыпин энергично протестует. Тогда царь у него спрашивает:
— Читали вы „Жития Святых“?
— Да… по крайней мере, частью, так как, если не ошибаюсь, этот труд содержит около 20 томов.
— Знаете ли вы также, когда день моего рождения?
— Разве я мог бы его не знать? 6 мая.
— А какого святого праздник в этот день?
— Простите, государь, не помню.
— Иова Многострадального.
— Слава Богу, царствование вашего величества завершится со славой, так как Иов, смиренно претерпев самые ужасные испытания, был вознаграждён благословением Божиим и благополучием.
— Нет, поверьте мне, Пётр Аркадьевич, у меня более, чем предчувствие, у меня в этом глубокая уверенность: я обречён на страшные испытания; но я не получу моей награды здесь, на земле… Сколько раз применял я к себе слова Иова: „…Ибо ужасное, чего я ужасался, то и постигло меня, и чего я боялся, то и пришло ко мне“».
Таким образом, 2 марта 1917 года Николай II не предавал ни государства, ни народа, и уж тем более не малодушничал, не трусил — он лишь подчинился Высшей воле, противиться которой он не находил возможным. Это ни в коем случае не оправдание, но и обвинение должно строиться на понимании истинных мотивов обвиняемого.