На первое задание он пошел с одним ножом — так Моно проверял новичков: добывать себе оружие им приходилось буквально голыми руками. «Выжил, да ещё с ружьём вернулся — значит, наш человек», — пояснял позже Васенин методы своего командира. Говорил без обиды, скорее с бравадой в голосе. Он всегда лез в самое пекло — и быстро стал своим в отряде. Доверие к нему французов было таково, что его назначили командиром боевой группы. Её так и называли — «Отряд Николя».
Под началом Васенина было полсотни человек, среди которых много русских, освобождённых или сбежавших из немецкого плена. С ними он принял участие в восстании местных макизаров против вишистского правительства, вспыхнувшем по призыву Шарля де Голля в июне 1944 года. Немцы бросили на подавление восстания 20 тысяч солдат. Повстанцам пришлось тяжело, но они не пали духом. Так, Васенину удалось при помощи переговоров склонить к сдаче карательный отряд, состоявший из 120 солдат — выходцев из среднеазиатских республик СССР, облачённых в немецкую форму
А спустя два месяца, когда на юге Франции высадились войска союзников, «Отряд Николя» лихим налётом захватил городок Сен-Рамбер-д’Альбон (Saint-Rambert-d’Albon). Васенин лично сорвал с ратуши немецкий флаг и сжёг его. Французские бойцы отряда устроили позорное наказание женщинам, которые имели связи с немцами: облили их мёдом и обсыпали золой.
Партизаны удерживали город в течение нескольких недель до подхода англо-американских войск, и все это время «месье Николя» исполнял обязанности коменданта. За освобождение Сен-Рамбер-д`Альбона Васенин был представлен к награде — Кресту бойца (учреждён в 1930 году для награждения тех, «кто с риском для своей жизни защищал Родину»; аналог советской медали «За отвагу»)[111].
С приходом англо-американских войск «Отряд Николя» прекратил боевые действия. В начале осени Васенина вызвали в освобождённый Париж, где уже работала советская военная миссия. Там ему наконец выдали советскую форму с лейтенантскими погонами и назначили начальником военно-учётного стола. В январе 1945 года перевели в Марсель на должность начальника штаба полка по организации и отправке советских граждан на родину.
Мысли о доме теперь не покидали его. В начале апреля Николай Максимович не выдержал и написал рапорт об отправке в СССР. Знал, конечно, что все бывшие военнопленные проходят жёсткую проверку в НКВД, но надеялся на свои боевые заслуги. Верность Родине хотел подтвердить на намечавшейся войне с японцами. Ходатайство его было удовлетворено, и уже 20 апреля сухогруз доставил его вместе с другими репатриированными в Одессу.