– Да! – будто не сам Александр Васильевич, а кто-то внутри его обрадованно выкрикнул, ибо какая радость в мире может сравниться с чистейшей радостью: совершения таинства святой Евхаристии!
– Ну и ступай!
Филарет лёгким движением кисти перекрестил склонившуюся голову Горского и неожиданно погладил. Бедный мой, милый мой…
В отце Антонии находил Филарет родственную ему натуру деятельного инока, а в скромном профессоре церковной истории увидел иную натуру, столь же близкую, – учёного инока. Озабочивался он не материальным попечением о Горском, а попечением духовным, пытаясь помочь робкому в утверждении на верном пути спасения. Как бы только провести через Синод хиротонию неженатого в иереи (целибат[43] в России не принимали, не желая угождать Риму).
Глава 4
Беспокойные сердца
В начале февраля в лавру по высочайшему повелению прибыл директор придворной певческой капеллы генерал-майор Львов. Послушав в Москве митрополичий хор, Алексей Фёдорович Львов отправился к Троице с тою же целью. Голосами певчих он остался вполне доволен, но вознамерился переучить их петь по-своему. Пока говорливый Львов рассказывал об особенностях и красоте новой манеры пения, отец Антоний молчал. Подаренный для лавры автограф «Молитвы о Царе» Василия Андреевича Жуковского, ставшей национальным гимном с музыкою Львова, принял с благодарностию. Однако не лежала душа архимандрита к сладкой красивости новых распевов, и он намеревался не допустить их своей властью наместника… если бы не высочайшее повеление. Отец Антоний обратился за советом к Филарету – как быть? Тот ответствовал в письме, что не следует вырывать корень греческого пения, коли оно хорошо, а лучше петь по-прежнему, как благословил доныне преподобный Сергий.
Со Львовым удалось договориться. Алексей Фёдорович согласился, что грех ломать красоту древнего распева, а отец наместник пообещал в будущем создать хор нового распева.
День отца наместника, начинавшийся затемно и кончавшийся затемно, делился на части церковными службам, которые он посещал неопустительно. К утрени, начинавшейся в три часа, он почти всегда приходил до благовеста. Служение сам совершал очень часто, доколе не открылась у него рана на ноге, так что недоставало сил подолгу стоять, и он, укоряя себя, присаживался. Наместник учредил в лавре новые молитвословия, для которых написал особые стихиры, ввёл в Троицком соборе по воскресеньям молебное пение попеременно Святой Троице и преподобному Сергию; возобновил древний монастырский обычай: на великие праздники пред величанием раздавать свечи всем молящимся в храме; учредил пребывание Троицкого собора открытым до девятого часу вечера. Дабы все желающие могли приложиться к мощам Угодника и отслужить молебен, для чего вместо двух гробовых иеромонахов назначил четырёх, написав для них особые правила. Написал новые правила для уставщика и пономаря Троицкого собора.