– Отставить, – уверенно пресек его попытку император. – Вы находитесь в бессознательном состоянии, а значит, не можете отдавать распоряжения…
Грррахххх – рассыпался по волнам Маркизовой лужи очередной залп салютных пушек.
– Карл Петрович, – смешливо прищурился император, – а ведь Бойсман сейчас раскатает вас в блин. Как у вас на корабле со взаимозаменяемостью?
– Ваше высокопревосходительство, – на мостик буквально взлетел растрепанный лейтенант, – разрешите…
– Не разрешаю! – отрезал монарх. – Вы видите на мостике лужи крови, своего командира и других офицеров без сознания. Понимаете, что вы – единственный оставшийся дееспособный офицер крейсера на мостике! Ваши действия?
Гррраххх!..
– Долго думаете, лейтенант, вы тоже ранены. Будем ждать следующего…
– Ваше превосходительство… Простите, ваше величество…
– Не будем терять время, мичман. Все, кого вы видите, ранены и недееспособны. Мостик – пустой. Крейсер получил две пробоины ниже ватерлинии – в кормовой и носовой части. Дальномерный пост из-за повреждения кабеля не может передать данные для стрельбы на плутонги. Ваши действия? Какую проблему будете решать в первую очередь?
Только на третьи сутки беспрерывных вводных офицеры начали сносно ранжировать угрозы и определять очередность своих действий при той или иной нештатной ситуации, узнали, где лежит аварийный инструмент, бугели-заглушки и пластыри, пометили яркой краской кабели, которые подлежат восстановлению в первую очередь. Последней «терра инкогнита» для многих оставалось машинное отделение. Беда русского флота начала ХХ века заключалась в абсолютной непрестижности должности механика, не имевшего даже строевого звания. И реформы морской службы начались прямо в море. С участием Александра Михайловича император написал указ о статусе главного механика и штурмана, еще одного флотского изгоя, как второго и третьего помощников капитана с присвоением соответствующих званий. Лично отстояв вахту в машинном отделении «Громобоя», он собрал командный состав участвующих в учении кораблей и с вызовом спросил, есть ли среди присутствующих те, кто считает ниже своего достоинства брать в руки лопату кочегара после царя? Признаться в том, что царской лопатой они брезгуют, капитаны не решились и разошлись с четким приказом повторить «подвиг» монарха на своих кораблях и обязать каждого офицера последовать их примеру. Тех, кто считает зазорным выполнять какую-либо корабельную работу, император предлагал присылать к нему. У Верховного Главнокомандующего есть множество чудных вакансий на берегу для тех, кто не любит технику.