– Только не говорите, что вы действительно верите в этот бред о владычестве над собственным миром для личного пользования, – говорит Гвенди. – Один из самых успешных в мире бизнесменов! И вы действительно верите в этот… я даже не знаю… гипноз.
Уинстон улыбается странной заговорщической улыбкой.
– А вы сами верите?
Да, она верит. Она верит в другие миры, потому что ей трудно поверить, что пульт управления мог появиться из нашего мира. Прежде чем Гвенди успевает ответить – сказать ложь, которая наверняка прозвучит не особенно убедительно, – раздается резкий писк.
– Ага! – говорит Гарет. – Теперь у замка новый код, и можно открывать сейф. Давайте-ка мы…
Он не успевает договорить. У обоих звякают телефоны. Двойной короткий звоночек, означающий, что пришло сообщение от кого-то из экипажа на станции, а не из нижнего предела. Оба достают телефоны. Гвенди – из нагрудного кармана комбинезона, Уинстон – из заднего кармана брюк. Гвенди думает с горькой иронией: Мы как собаки Павлова. На карту поставлена судьба мира, но как только звенит звонок, мы исходим слюной. Или, как в данном случае, читаем входящее сообщение.
Они получили одинаковые сообщения от Сэма Дринкуотера: Идете на завтрак?
– Напишите ему ответ, – говорит Уинстон. – Что у нас важный разговор… нет, важные переговоры… о будущем космической программы, так что пусть завтракают без нас.
Гвенди чуть было не посылает мистера миллиардера и бизнесмена Гарета Уинстона в одно интересное место… но все-таки не посылает.
С этим надо кончать, прямо сейчас.
Мысль звучит в голове голосом мистера Фарриса. То ли он дал ей подсказку, то ли Гвенди додумалась самостоятельно. Впрочем, без разницы. Так или иначе, это правда.
Она придвигается ближе к Уинстону (бр-р), чтобы он смог прочитать сообщение, которое она собирается отправить. Все, как он и велел, но с одним добавлением: Важные переговоры, не беспокоить до 11:00.
– Отлично. Сейчас я открою сейф. Прямо не терпится посмотреть, что же так нужно Бобби. Ты, дорогуша, сидишь на месте, как пай-девочка Гвенди. – Он демонстрирует зеленый тюбик. – Если, конечно, не хочешь узнать, каково умирать, когда все внутри тает и плавится.
Он хочет встать, но Гвенди хватает его за руку и усаживает обратно. В невесомости это легко.
– Помогите мне разобраться. Я хочу понять. Один гипнотический транс, и вы сразу на все согласились? Мне что-то не верится. Вы не такой глупый. На самом деле вы вовсе не глупый.
Уинстон наверняка понимает, что она пытается тянуть время, но ему льстит ее комплимент. Гвенди смотрит на него широко распахнутыми глазами, своим фирменным взглядом «расскажите мне все». Этот нехитрый прием обычно срабатывал на заседаниях комитетов сената (по крайней мере, с мужчинами) – и срабатывает сейчас.