– Я много молилась, – затараторила Юминия, пользуясь неожиданной немотой священника, – Гадала на рунах и пепле, оставшейся от змей-травы. И Древний откликнулся! Ему угодна жизнь девушки не младше двадцати лет, но и не старше двадцати пяти! А еще девица должна быть свободна от брачных уз!
– Не позволю… – просипел священник, – не…
И голос опять подвел служителя Единого.
– Каждая из вас вольна уйти, – не глядя на беснующегося от бессилия старика, обратилась к ним Юминия. – Но подумайте, Божественный Змей благословит отважную душу и перенесет в свои подземелья, полные дивных чудес и несметных богатств, а взамен утраченной земной жизни дарует деревне дождь! Одна или многие? Ну же! Решайтесь!
Аэлиша не видела выражения лиц Жанны и Нельги. Как зачарованная, она смотрела на шепчущую им сладкие обещания ведьму. И в голове у девушки вырисовывался план. Смелый, дерзкий и… глупый. Взглянув на притихшую толпу Аэлиша тут же столкнулась с холодно-серыми глазами Миррока. Недобро прищурившись, он пристально смотрел на нее, и под кожей мужчины ходили желваки.
– Я согласна, – тихо прошептала Аэлиша в лицо ненавистному жениху.
Мужчина не мог ее слышать, но он понял. Ярость его взгляда разбавило злое недоумение, словно у него из-под носа увели то, что Миррок уже считал своим.
– Я согласна! – уже громче повторила Аэлиша, переводя взгляд на Юминию.
Женщина замолчала и уставилась на нее. На губах у старухи зазмеилась плотоядная усмешка.
– Слушайте все! Она согласна! – крикнула ведьма.
Что тут началось. Площадь просто взорвалась криками и визгом. К помосту пробился ее отец, и брызгая слюной, пытался что-то прокричать Аэлише, но девушка не слушала. Не могла и не хотела. Она слишком устала от лживых и злых языков своей семейки. И любая, даже самая страшная клятва в их исполнении откровенно разила враньем.
О нет, с этого момента Аэлиша сама по себе! Она лихорадочно прикидывала, как быстро у нее получится освободиться от пут и сколько придется провести ночей в лесу, прежде чем удастся добраться до ближайшего города. Трудность осуществления этих задач девушку не волновала. По сравнению с лошадиным оскалом Миррока и противоестественными домогательствами Вириша, предстоящие испытания не казались чем-то неподъемным. Змеи ее вряд ли тронут, а веревки она как-нибудь перетрет о камни или просто выдернет запястья. Подумаешь, сдерет немного кожи. Вытерпеть можно. Толпа бесновалась у помоста, но Аэлиша старательно разглядывала босые ступни, пытаясь скрыть лихорадочный блеск глаз. Никто не должен знать, что Шейссах останется ни с чем. Да и являлся ли на самом деле Юминии знак от Древнейшего? Что она там жгла? Змей-траву? Тогда не удивительно, если, нанюхавшись дыма, ведьма услышала голос. Странно, что еще не увидела самого Бога в окружении танцующих жриц и обнаженных наложниц.