Жертва (Мун) - страница 28

– Пожалуйста, пожалуйста, – умоляла Аэлиша, сама не понимая чего просит.

В какой-то момент его рука исчезла и вместо наслаждения она почувствовала резкую боль.

– А-а-а! – ее крик перехватили поцелуем.

Мужчина замер, позволяя ей пережить боль, и лишь хвост беспокойно метался из стороны в сторону, выдавая нетерпение Древнейшего.

– Шейсаллех, больно… Отпусти… – шипела она в его губы.

– Поздно, цветочек. Потерпи.

Он слегка двинулся, проталкивая свою плоть глубже. Аэлиша ощущала, как трудно растягиваются мышцы, неохотно принимая вторженца.

– М-м-м, как в тебе хорош-ш-шо, – блаженно шипел мужчина.

Девушка прикусила вспухшие губы. Ей было совсем не хорошо! Достигнув предела, он двинулся назад, оставляя ее тело. Но не успела Аэлиша обрадоваться предстоящему облегчению, как мужчина снова толкнулся в нее. А потом обратно назад. И снова – вперед-назад, веред-назад. С каждым новым толчком боль становилась все тише. Исчезая, она уступала место приятному ощущению наполненности. Кажется, ей хотелось именно этого.

Темп постепенно нарастал. Древнейший уже не щадил ее, резкими движениями проникая внутрь так глубоко, как только мог. Громко вскрикивая, она подавалась на встречу, оплетала ногами сильные бедра и словно оголодавшая, набрасывалась на его рот, раз за разом стремясь выиграть поединок губ и языков. И каждое ее поражение было до того сладким, что незамедлительно хотелось пробовать еще.

– А-а-ах, – крик вырвался из горла, когда внизу живота все скрутило в упоительных судорогах. Острое, как сотня лезвий, наслаждение, пронзило ее от макушки до пят, заставив выгнуться дугой в могучих объятьях Шейсаллеха. Глухо застонав, он крупно вздрогнул всем телом. Мужская плоть увеличилась и Аэлиша почувствовала, как глубоко внутри растекается что-то теплое.

С блаженным вздохом удовлетворенное божество рухнуло на опустошенную Аэлишу. Нахально умостив ладонь на ее груди, Шейсаллех уткнулся в ее волосы и замер. И только хвост, неторопливо подползал ближе, укладываясь вокруг нее в теплый кокон.

– Как ты, цветочек? – пробормотал в ее макушку Шейсаллех.

Аэлиша прислушалась к себе. Сильных моральных терзаний по поводу потери невинности она странным образом не испытывала. Близость Шейсаллеха хоть и смущала, но была более чем приятна. До этого у нее порой возникала тяга к привлекательным мужчинам, которых она видела на ярмарке, но так же быстро влечение исчезало под трудностями и лишениями повседневной жизни. Когда тело в изнеможении – по сторонам смотреть не станешь… Вспомнив о теле, Аэлиша поерзала. Между бедер саднило и слегка жгло. Неприятно, но терпимо.