Вплотную приблизившись к нетерпеливо постукивающему хвостом жениху, Аэлиша скромно потупила глазки.
– Мать получит выговор, – сквозь улыбку выдавил Шейсаллех, жадно разглядывая кружевное, целомудренно-вызывающее декольте платья. – Ты тоже. Но не словами.
Она вспыхнула и подала жениху руку. Вместе они вошли под своды Ул'хашшана, главного храма Ул'хашш, Богини-Матери, покровительнице семейного очага и любви. И единственное, о чем жалела Аэлиша, все ближе подходя к свадебному алтарю, так это о том, что среди собравшихся нет ее настоящих родителей.
Шейсаллех исполнил свое обещание и помог разыскать Бертрана и Ханну. Она долго мялась на пороге небольшой, аккуратной лавочки, торгующей различными тканями и нитками. И если бы не Шейсаллех, то никогда бы не решилась шагнуть внутрь. Но ее мужчина был рядом, и она смогла. Увидев лавочницу, она сразу признала в ней мать. Пусть и тронутые сединой, но ее волосы были такими же огненными, как и у Аэлиши. А черты лица! Не требовалось большой наблюдательности, чтобы догадаться о их родственной связи. Вот только глаза у Ханны были темно синие, как глубокие воды океана.
Аэлише не пришлось объяснятся. Увидев ее, Ханна вскрикнула и лишилась духа, чем безумно напугала и обретенную дочь и несколько покупателей. А потом… Потом была парочка счастливых дней в уютном домике ее настоящих родителей. Аэлиша познакомилась с Лотой младшей сестренкой и ее молодым мужем Георгом, а так же крохотным племянником Риком. Шейсаллех, представленный ее семье в качестве уже супруга, произвел на всех неизгладимое впечатление.
Единственное, что омрачало ее радость – просьба мужчины держать в тайне его происхождение. И естественно ни о каком приглашении на свадьбу не могло быть и речи. Она понимала причины такой осторожности. И была очень рада уже тому, что Шейсаллех пообещал навещать ее родителей как можно чаще. А пока, для всех, Аэлиша уезжала обратно на родину мужа. Врать, глядя в честные глаза отца и матери было невыносимо. И так же трудно было скрыть правду, как на самом деле сложилась ее судьба до встречи с Шейсаллехом и кто к этому был причастен. Но она не хотела лишних душевных терзаний для и так измученных сердец. Поэтому безмятежно улыбаясь, рассказывала о выдуманной тетушке, что нашла ее на пороге дома и растила как собственную дочь. Мать верила фальшивой истории, а вот отец не очень. Но он промолчал. Расставание было полным слез и взаимных обещаний. Не меньше слез пролила и матушка Шейсаллеха, глядя, как ее сын надевает на запястье невесты сверкающий тонкими переплетениями золота свадебный браслет.