В политической жизни за теми или иными идейными течениями стоят определенные люди, стремящиеся к достижению своих целей. Так и в дворцовой жизни 1820-х годов генерал А. А. Аракчеев, стремясь усилить свое положение у трона и оттеснить князя А. Н. Голицына, воспользовался все возрастающим недовольством политикой князя в отношении Церкви. Действуя через ревностного не по разуму защитника православной веры архимандрита Фотия (Спасского) и шаткого в убеждениях митрополита Петербургского Серафима (Глаголевского) и опираясь на поддержку вождя охранительного течения адмирала А. С. Шишкова, Аракчеев сумел породить у императора недовольство и недоверие к князю Голицыну и деятельности Библейского общества. «Начинавшееся богословское обновление, – отмечал протоиерей Георгий Флоровский, – было встречено в правящих кругах с недоверием и беспокойством», которые питались не религиозными мотивами, а потому и привели к «мрачной политико-полицейской интриге» (192, с. 272).
Всего этого не сознавал владыка Филарет, поставленный 3 июля 1821 года архиепископом Московским и Свято-Троицкой Лавры архимандритом. В мае 1822 года он сообщает в Святейший Синод о продаже в Москве Нового Завета и Псалтири на русском языке: «Появление сих священных книг произвело здесь между людьми всякого звания особенную радость. Требования на оные душеспасительные книги столь много, что в три дня по отпечатании Нового Завета продано до 350 экземпляров и Псалтири 300 экземпляров. Сотоварищества и корреспонденты [Библейского общества] требуют их во множестве» (цит. по: 202, с. 38). В конце того года в Петербург был отправлен отчет Московского отделения Библейского общества, подписанный не только архиепископом Филаретом, но и московским генерал-губернатором князем Д. В. Голицыным и московским предводителем дворянства П. X. Обольяниновым. В нем говорится: «Перевод сей есть величайшее благодеяние для народа Российского, издревле наклонного к благочестию и всегда жаждущего просвещения духовного. Многие тысячи соотечественников наших с нетерпением ожидали издания сих книг, дабы с тем большим уразумением питать себя божественными истинами, в них заключающимися» (цит. по: 135, с. 88).
Но заговорщики, движимые обскурантизмом и честолюбием, действуют. Адмирал Шишков называет успехи Библейского общества «злом, которое распространяется по-прежнему», рассуждает, что «перекладка Священного Писания с высокого и важного языка на простонародное наречие» есть «сильнейшее орудие революционных замыслов». Митрополит Серафим открыто заявляет, что «раздача Библии есть самое верное средство к введению Реформации» (135, с. 260). 20 апреля 1824 года в Зимнем дворце происходит тайная встреча архимандрита Фотия с императором. В ходе трехчасовой беседы Фотий раскрывает Александру I «план революции» или «тайну беззакония, делаемую тайным обществом в России везде» при поддержке Библейского общества и насаждаемой лично князем Голицыным «новой религии», которая есть «вера в грядущего антихриста, двигающая революцией, жаждущая кровопролития…» (см. 194, с. 374–385). Усталый и напуганный революционным брожением в европейских странах, император уступил давлению: 15 мая было упразднено «двойное министерство», князь А. Н. Голицын освобожден от должности министра и обязанностей председателя Библейского общества.