— У вас тут хорошая экология, — говорю я.
— Хорошая, — кивает глава. –Но нет инвестиций. И людей нет. За последнее время к нам приехал только Лебеженинов.
— А вы его взяли и убили!
Сороки рассаживаются на ветках вокруг белки и собираются белку заклевать. Глава смотрит на сорок и белку, он говорит устало, с тоской в голосе:
— Он умер в камере, от сердечного приступа.
— Но в камеру-то он попал по вашему негласному, а быть может — гласному распоряжению. Вы были заинтересованы в его смерти. Вы ее желали. В вас вызрело то, что воплотилось в камере вашего городского «допра».
— Все не так, — говорит глава. — Вы ничего не знаете. Вы — чужой…Мы для вас тараканы.
Мне хочется ответить, что уж глава-то для меня не таракан, но появляются Петя и водитель, картинно вытирающий рот тыльной стороной руки, Петя виновато красен, мы садимся в «волгу» и едем на кладбище.
16.
У могилы Лебеженинова полный сбор. Мои знакомцы — Михаил Юрьевич и Иван Суренович, прокурор в темно-синем с серебром мундире, несколько человек в хороших костюмах, рабочие в новеньких комбинезонах. Губернатор выглядит как вышедший пройтись обеспеченный пенсионер — твидовый пиджак, рубашка без галстука с расстегнутым воротом, у него короткие ноги, сухая голова, седые, вставшие от ветра вокруг лысины волосы, он держит руки в карманах брюк, на сгибе правой руки — светло-серый плащ. Возле могильного камня с надписью «Сазон», стоят Тамковская и Извекович. У Тамковской скорбное выражение лица. Извекович мне кивает, Тамковская поджимает губы и смотри куда-то в сторону.
Я прослеживаю направление ее взгляда: глава подходит к губернатору, который, вынув правую руку из кармана, подает ее главе. Уши главы пунцовеют. Он что-то шепчет в маленькое, плотно вылепленное, будто восковое губернаторское ухо. Губернатор кивает. Я делаю несколько шагов и оказываюсь рядом с коллегами.
— Манкируете, Антон? — вместо приветствия говорит Тамковская. — На приеме вас нет, утром на стук в дверь не отзываетесь. Куда-то вас увозят на полицейской машине, сюда привозит глава города. Признайтесь — вам поручили что-то очень важное? Рассказывайте!
— Молчите. — Извекович крепко жмет мне руку. — Молчите! Никогда ни в чем не признавайтесь! Как вы себя сегодня чувствуете?
От Извековича пахнет сигарным табаком, хорошим одеколоном. Морщинки у глаз собираются в причудливый узор.
— Спасибо, неплохо, — отвечаю я. — Вы уже знаете?
— Про визит премьера? — Извекович глубокомысленно кивает. — Мне позвонили старые знакомые из его аппарата. Спросили — какой на мне галстук. Я ответил, что я без галстука. Они посоветовали съездить домой и переодеться — мол, наш премьер любит официальность. Они думали, что я в офисе. Я перезвонил Алексей Алексеевичу, чтобы его подготовить, но его уже предупредили. Думаю, Алексей Алексеевич пойдет на повышение. Премьер возьмет его к себе.