Вошедший мужчина не был знаком Герте. Тонкое аристократичное лицо, надменный взгляд, брезгливо поджатые губы, ухоженные нервные руки – он был бы, пожалуй, красив, если бы не презрительное выражение, искажающее правильные черты. Подняв голову, Герта посмотрела ему прямо в глаза – снизу вверх, но так, будто бы именно он был тут пленником. Заметив это, Томур неодобрительно покачал головой. Глупая! Не в её положении злить посланника самого лорда. Неужели ей это неясно? Томур попытался подать пленнице какой-нибудь знак, но Кейран на него оглянулся, и начальник городской стражи вытянулся и замер. Тонкие губы Герты изогнулись в усмешке.
Скрестив на груди руки, Кейран смотрел на женщину, сидящую на грязном матрасе, и думал, что ему до смерти надоел этот убогий городишко вместе со всеми его убогими жителями. Почему она не боится? Как она вообще смеет смотреть ему в лицо? Наместник Талсбурга трепетал перед ним, лебезил и заискивал, а эта немолодая вдова, брошенная под стражу по обвинению собственной дочери, будто совсем не испытывает страха… Ладно, посмотрим, как она запоёт!
– Ты обвиняешься в укрывании опасного преступника, женщина. Сам лорд Кайгеран Драугон отправил меня сюда, в этот забытый богами городишко, чтобы отыскать его. Разве ты не была на площади, когда объявляли об этом?
Герта спокойно кивнула:
– Была – и ни за что не стала бы прятать человека, которого разыскивает милорд Драугон.
Голос Кейрана хлестнул, точно кнутом:
– Лжёшь! Твоя дочь…
– Моя дочь – непослушная девчонка, поругавшаяся с матерью и решившая сделать в отместку гадость. Каюсь, я плохо её воспитала. Если бы жив был её отец…
– Хватит! – бледное лицо Кейрана пошло красными пятнами. – Мне дела нет ни до её отца, ни до ваших ссор. Владелец таверны во всём сознался. Мне прекрасно известно, что треклятый охотник прятался у тебя.
Он говорил так уверенно, что в сердце Герты закралось сомнение, однако, взглянув на начальника стражи и увидев его ошарашенное лицо, она успокоилась.
– Не представляю, что могло вынудить Гурта сказать такое. Он один из самых благоразумных людей, которых я знаю.
– Очевидно, это и заставило его говорить правду.
Герта насмешливо подняла брови:
– Вот как? Когда человек оболгал себя и других, это мало похоже на благоразумие. Так что либо ничего подобного не произошло, либо из него выбили эту ложь.
– Герта… – прошептал потрясенно Томур, кашлянул и тут же исправился. – Госпожа Лавения! Как вы смеете?! Не усугубляйте свою участь…
– Цыц! – вскинул руку посланник лорда Драугона. – Моё терпение не безгранично. Не думай, что тебе всё сойдёт с рук, женщина. Я знаю правду – и твоё молчание ничего не изменит.