— Это почище, чем в наших краях чадра! — говорит Баджи, соболезнующе покачивая головой.
Халима берет карандаш и на обложке тетради делает набросок паранджи — для большей наглядности.
— Шесть лет ходила я в таком мешке! — говорит она с горечью. — Надела в одиннадцать, сбросила в семнадцать.
На рисунке — длинные пустые рукава, завязанные за спиной.
— А это зачем? — спрашивает Баджи.
— В знак покорности.
Баджи отталкивает от себя рисунок и гневно восклицает:
— Будь они прокляты, эти паранджа и чачван вместе с чадрой! А тех, кто эту мерзость выдумал, заставить бы так ходить всю жизнь!
Много горестного слышит Баджи о прошлой жизни ее подруги-узбечки. Подумать, сколько той пришлось пережить, пока она добралась до театрального техникума! Родные от нее отвернулись, преследовали, травили. На теле у Халимы следы жестоких побоев и шрам от пули — в нее стрелял муж-самодур.
Получив стипендию, Баджи выделяет некоторую сумму на сладости, чтоб угостить соучениц. Среди них щедрей чем всех она угощает Халиму: в Баку у той нет ни родных, ни близких; здесь Халима — гостья.
— Хватит тебе баловать меня! — сказала ей однажды Халима.
— Была бы ты у себя на родине, я бы тебя не баловала, — ответила Баджи.
— У себя на родине?. — Халима задумалась на мгновение и вдруг, решительно тряхнув головой, с живостью произнесла: — Слушай, Баджи, что я тебе скажу!.. Перед моим отъездом в Азербайджан приезжал к нам в Узбекистан Калинин Михаил Иванович. Был он и в том районе, где живут мои родные, в кишлаке Багаутдин. Знаешь, что он сказал дехканам на сходе? Он сказал: «Вы этот аул считаете своей родиной, а я считаю, что этого мало — вы и Архангельскую губернию, которая от вас за несколько тысяч верст, должны своей родиной считать!» Понятно?
Баджи кивнула головой и спросила:
— А где она, эта Архангельская губерния?
Халима подошла к висящей на стене карте Советского Союза, указала рукой на самый верх:
— Вот она где! Я сама только недавно узнала.
— Как далеко!.. — задумчиво произнесла Баджи, измерив взглядом расстояние до Баку.
Еще недавно, когда Баджи проходила мимо этой карты, взгляд ее невольно обращался к желтому клюву Апшеронского полуострова, врезавшемуся в синие воды Каспия, к маленькому кружку на южной его оконечности — к Баку. Здесь она родилась, здесь ее родина! А теперь Баджи с интересом рассматривает и Узбекистан и Архангельскую губернию. Здесь, оказывается, тоже ее родина! Взгляд Баджи охватывает на карте необъятные просторы Союза, с севера на юг, с запада на восток. И всюду, всюду, оказывается, ее Родина!..