Гамид прочел Баджи переведенные им на азербайджанский язык сцены из «Ромео и Джульетты» Шекспира.
— Скоро мы будем работать над отрывками из пьес, — сказал Гамид, закончив чтение. — Я задумал поставить «Сцену у балкона» и получил от Виктора Ивановича согласие на учебную постановку. Какого ты мнения об этой сцене?
Слова любовных признаний Ромео и Джульетты еще звучат в ушах Баджи.
— Прекрасная сцена! — взволнованно восклицает Баджи. — Пожалуй, лучшая из тех, что ты прочел.
— А в роли Джульетты ты была бы лучше любой из наших девушек! — подхватывает Гамид.
— Так полагалось бы говорить Чингизу!
— В данном случае он был бы прав. Впрочем, я говорю тебе не комплимент, а делаю серьезное предложение: прошу, прими участие в моей зачетной постановке «Сцена у балкона» из «Ромео и Джульетты».
— Неужели в роли…
— Джульетты, разумеется!
Баджи едва переводит дух: она будет играть шекспировскую Джульетту! Лицо Баджи озаряется радостью, она поспешно восклицает:
— Ловлю тебя на слове — я согласна!
— А мне остается тебя поблагодарить! — удовлетворенно говорит Гамид.
Баджи озабоченно спрашивает:
— А кому ты предложишь роль Ромео?
— Ясно кому: Чингизу! Он ведь у нас красавец, покоритель сердец, — чем не Ромео?
В тоне Гамида сквозит насмешка. Уж не ревнует ли он ее?..
И вот Баджи и Чингиз под руководством Гамида репетируют «Сцену у балкона».
Когда Чингиз-Ромео доходит до слов:
Любовь не останавливают стены,
Она в нужде решается на все!..
он, пользуясь возможностью, совсем не по-сценически обнимает, и крепко целует Баджи в губы.
Трах-х!..
Звонкой пощечиной Баджи нарушает пафос мизансцены.
— Ты, видно, в самом деле воображаешь, что ты Ромео! Осел!.. — Баджи брезгливо вытирает ладонью губы, лицо ее пылает гневом.
— Русские, видать, ей нравятся больше! — бросает Чингиз, с кривой усмешкой потирая покрасневшую щеку.
Баджи немедля награждает его второй пощечиной.
— Получай, националист, и не суй свой нос куда не следует!
Рука у Баджи тяжелая. Чингиз вскипает. Он готов броситься на Баджи, но Гамид успевает заслонить ее собой.
Чингиз много сильней болезненного Гамида — ему ничего не стоит оттолкнуть его и расправиться с Баджи, — но он, прочтя в глазах Гамида решимость не дать Баджи в обиду, сдерживает себя. Шайтан с ней, с этой недотрогой! Придет время — узнает, что значит оскорблять Чингиза!