Отдыхай хорошенько.
Целую тебя.
Надя».
«19 сентября 1931 г.
Здравствуй, Татька!
Получил письмо, книги. Здесь погода пока хорошая… Был раз (только раз!) на море. Купался. Очень хорошо! Думаю ходить и впредь. С Кировым провели время хорошо.
Пока все.
Целую крепко.
Твой Иосиф».1
[1 «Куранты», 11 сентября 1902 г. Публикация Ю. Мурина «Любовь тирана».
Холод растущего отчуждения чувствуется и в этих письмах. «На днях была у Молотова, по его предложению, проинформироваться. Это очень хорошо, т. к. иначе я знаю только то, что в печати. В общем приятного мало… Ответь, если не очень недоволен будешь моим письмом, а впрочем как хочешь.
Всего хорошего. Целую Надя». Так, конечно, не пишут горячо любимому человеку. Неудивительно, что ссоры Сталина и Надежды Аллилуевой продолжались и после внешнего примирения. Дочь Сталина Светлана приводит эпизод ссоры отца и матери из-за присутствия в ее доме «мерзавца Берия». Этот эпизод мог произойти в конце 1931 или в 1932 гг., так как Сталин и Берия близко познакомились только в 1931 году во время очередного отпуска Сталина. Начальник ГПУ Грузии Л. П. Берия решил лично возглавить охрану дачи Сталина близ озера Рица. Сталин оценил тогда не только угодливость Берия, но и его способность угадывать тайные замыслы «вождя» и не стесниться в средствах для их исполнения. Но Надежда Аллилуева с первых же дней знакомства испытывала острую неприязнь к Берия. В 1931 г. Надежда Аллилуева высказала желание переехать в Харьков, до 1934 года этот город являлся столицей Украины. Там работал начальником ГПУ Станислав Реденс и жила старшая сестра Надежды - Анна. К тому же в Харькове строились предприятия по производству химических волокон. Однако отец, мать и другие родственники дружно отговорили Надежду от такого шага - во всех конфликтах они обычно поддерживали Сталина, от благосклонности которого зависело и их благополучие.
Можно предположить, что именно в это время у Надежды Аллилуевой возникла мысль о самоубийстве. Когда Павел Аллилуев, участник гражданской войны, военный инженер и комиссар Автобронетанкового управления в Наркомате обороны, уезжал по делам за границу, спросил Надежду, что ей привезти, она попросила его не о косметике или одежде, а о небольшом револьвере. Павел вскоре привез ей дамский браунинг с патронами. Надежда скрыла этот подарок от мужа и друзей, хотя владение оружием в то время было делом обычным для большевиков. Почти у всех ответственных работников были револьверы разных моделей и марок. Еще со времен гражданской войны повелось, что лучшим подарком за военные, а той гражданские отличия являлся хороший пистолет. У Ворошилова и Буденного имелись целые арсеналы разного оружия, но каждый член Политбюро держал в своем столе один или два револьвера. Даже у такого мирного человека, как Бухарин имелось дома два пистолета, на одном из которых была пластинка с надписью: «Дорогому Бухарчику от Клима Ворошилова». Не только охотничий ружья, ню и хорошие револьверы были у Сталина - дома в Кремле я в Зубалово. Немало оружия было у рядовых коммунистов, у советского и комсомольского актива. Но для женщин - членов партии наличие пистолета и в те времена было редким, хотя и не столь уж необычным делом. Поэтому Павел вовсе не удивился просьбе своей сестры.