Правда, на западе перевес был постоянно на стороне Хуньяди: тогдашние австрийские государи, несмотря на императорский сан, который они имели, не могли противостоять Венгрии. Ничтожная личность Фридриха III сжалась перед гениальным Матьяшем в «микроскопическую фигурку» (как выразился один историк), но этот самый Фридрих обладал свойством, в котором венгры часто испытывали недостаток, — он был непоколебимо упрям и очень терпелив. С другой стороны, король Матьяш и не помышлял овладеть всей австрийской землей. Он просто хотел вынудить Фридриха III исполнять условия заключенного с ним мирного договора, но тот ни на что не соглашался, а когда все же пришлось возобновить переговоры, Матьяш Корвин, страдавший от подагры, умер.
Сила оружия и блеск двора Матьяша обеспечили ему славу и уважение, однако судьба обделила его, основателя династии, главным — у него не было законного наследника. Напрасно последние годы своей жизни он, прибегая ко всякого рода уловкам, пытался сохранить престол за своим побочным сыном Яношем Корвином, рожденным в 1473 году. Так и не добившись решения вопроса с наследником, Матьяш умер в зените своей славы. Это случилось в Вене 6 апреля 1490 года. «Умер Матьяш, и с ним умерла справедливость» — так, по преданию, говорили в XVI веке простые венгры.
ЛАСЛО КОНТЛЕР,
венгерский историк
Последнее время он не мог ходить. Во время празднования Вербного воскресенья в Вене он слег и спустя два дня мучений скончался. Произошло это 6 апреля 1490 года. Впрочем, ряд историков считает причиной смерти короля инсульт, а немецкий медик Хервиг Эгерт допускает даже отравление.
Равным образом и в Далматском крае, за обладание которым венгры так часто и так упорно сражались, господство их не было утверждено: важнейшие пункты этой страны все еще были в руках венецианцев.
На то, чтобы закрепить все то, что было создано Матьяшем, была нужна жизнь еще целого поколения. Это мог бы сделать только следующий Хуньяди, но он должен был бы для этого соединять в себе все великие качества своего предшественника. Очередному гениальному человеку венгры покорились бы, но они не могли покориться человеку посредственному, каким оказался молодой Янош Корвин.