– Давай что-нибудь душевное, я петь буду! Давай «Мороз-мороз».
Он тут же запел, не дожидаясь аккомпанемента. Татьяна, вся красная не только от жары, бросила извиняющийся взгляд на музыкантов. Они пожимали плечами. Татьяна, махнув рукой, начала играть с тех нот, которые соответствовали пропетым словам.
Когда основная часть культурной программы была завершена, небо занялось багровым закатом, и забрезжила надежда на скорое окончание банкета, Вован воскликнул:
– А теперь – кататься!
Не реагируя на работников музея, жаждущих получить назад свои костюмы, он потащил Татьяну вон из дворца, к прудам, на лодки.
Лодочная станция выдавала судна с другой стороны от входа во дворец. Пешком туда было далеко, а транспорт по территории парка не ходил. Это немного озадачило Вову, но не сломило: совсем рядом на воде приветливо колыхался самодельный плот. Недолго думая, Вован прыгнул на него. Татьяну он крепко держал за руку, чтобы не убежала. Так она в своем золотом платье тоже оказалась на плоту.
Как и положено, при прыжке сработал закон сохранения импульса. Плот отплыл. Поднявшийся ветерок погнал его к дальше от берега, к середине пруда.
– Плывем, Танюх! Хорошо-то как! – радостно орал Вован. Впав в эйфорию от свежего воздуха и живительной вечерней прохлады, он что есть мочи запел:
– На маленьком плоту, сквозь буры и угрозы, я лихо уплыву, взяв с собою детскую мечту…
Из своего тщедушного тела ему удавалось извлечь столь необычные по громкости и тембру звуки, что с берегов на них показывали пальцами гулящие влюбленные. Татьяна села на доски плавсредства, и пригорюнилась.
– Ниче, Танюх, не бзди! – подбадривал Вован, уже мало что соображая.
– Эй, ряженные на плоту! У вас весел нет, – кричали с берега.
Татьяна осознала, что их уносит. В принципе, Царицынские пруды – небольшие и неглубокие, так что опасности для жизни не возникало. Но на горизонте маячило неприятное купание в королевских нарядах. У нее совсем не осталось сил сопротивляться судьбе. Она решила расслабиться и оставить ситуацию как есть. Пусть Вован разруливает ее сам.
Через полчаса, заполненных вокальными упражнениями одноглазого тенора, плот прибило к другому берегу. К илистому и заболоченному. При прыжке с плота на землю Татьяна, что называется, «не долетела». Завязла двумя ногами в грязи. Пьяный Вован, вытаскивая ее, тоже увяз. Спустя время оба они, вывалявшись в глине, добрались-таки до твердой поверхности, но Татьяна потеряла в болоте босоножки. Это были хорошие босоножки, те самые, которые покупались к ее любимому сарафану. Она заплакала, а этого кавалер стерпеть не смог. Полез обратно в грязь спасать обувку своей дамы, уже совсем не похожей на английскую королеву.