– Короче, красоты-красотами, а не пора ли подкрепиться? – задал Нахов риторический вопрос после подъема на очередную возвышенность. Илья сразу согласился, Петр же проворчал, что кое-кто только и думает о жратве. Марго поняла, что если не поддержит Эдика – останется с Петром наедине. Она взглянула на него. Стоит и смотрит вдаль с задумчивым видом. Наверное, рисует в уме – альбом-то он не взял. Сердце сейчас же сжалось от желания его обнять. Вот бы он удивился. Сказал бы: «Что ты делаешь, Марго? Как тебе не стыдно?». Она глубоко вздохнула, задавив в себе неуместный порыв, и отправилась со всеми к месту стоянки.
Пришлось помогать ставить палатки и варить гречку.
– Папа рассказывал, что в Германии гречку не едят, это считается кормом для кур, – неожиданно для себя сказала она за обедом. Сама не думала, что вспомнит отцовские рассказы о загранице. А ведь она сейчас тоже в командировке, как отец. Наверное, в один прекрасный день он не смог противиться своим желаниям… Нет, она не такая. Или такая же?
– Какой он был? – спросил Петр.
– Я не помню, – коротко ответила Марго.
– Если так пересолить, то и куры есть не будут, – заметил Эдик.
* * *
После обеда Нахов пошел наблюдать за птицами к Бакланьему камню – одинокой скале, торчащей из воды на некотором расстоянии от суши, где гнездились одноименные пернатые. Петр уселся рисовать, а Марго с Ильей снова отправились путешествовать по окрестным бухтам. Марго хотела искупаться, но вода была настолько холодной, что стоило лишь зайти по колено, как сводило ноги.
Они загорали на мягком песочке и болтали о всякой чепухе. Между делом Илья рассказал и про деньги Игоря на арендный бизнес, и про аферистку Машу, и про долг, который пришлось отдавать Петру, и про его сорвавшиеся планы на учебу в Италии.
– Наверное, я эгоист и неспособный к эмпатии индивид, если рад, что Петька останется еще на год, – озабоченно сказал Илья. – Потом, правда, все-равно уедет. И не вернется. Как-то грустно расставаться с лучшим другом.
– Почему не вернется? – спросила Марго.
– Такой у него план. Говорит, что едет не столько учиться, сколько нарабатывать связи, и заводить знакомства. Считает, что современного искусства в России нет. Почему нет, Марго?
– Не знаю, – ответила она.
Ей тоже стало горько от того, что Петр собирается уехать навсегда. С другой стороны, это хорошо. Значит, у них точно нет никакого будущего.
– А мы только зажили по-человечески, – продолжал Илья. – Теперь у каждого по комнате. Раньше Петька спал на кухне, потому что в своей комнате устроил мастерскую. Там жить было невозможно – краской пахло. Теперь у него мастерская на съемной квартире. Он там сутками пропадает. Я иной раз ему еду ношу, чтобы с голоду не умер. Он же увлекается, и забывает поесть. Один раз пришел, а там голая старуха, страшная как смерть. И Петька ее рисует во всех позициях. Ужас.