Он покатал предмет по ладошке. Полудюймовый шарик от подшипника… Такими стреляли из рогаток местные оболтусы. В центре шарика была проделана дырка. Может, грузило? То есть в него выстрелили вот этой штукой? Он мог себе представить Кева Риксона с ружьем в руках, отчетливо помнил его тяжеленные кулаки. Но такое ребячье оружие? Вряд ли у Кева есть рогатка… хотя рыболовные снасти должны быть.
Кто-то постучал в окно изнутри дома. Хэл поднял голову. На него недобро смотрел старикан, раздраженно размахивая костлявыми руками. Хэл медленно выпрямился, махнул старику, точно они были добрыми соседями, и опустил шарик в карман. Нельзя просто сидеть и ждать, когда вернется Мик. Нужно действовать.
Он проехал с полмили по жаркой улице и остановился у лавочки Габора. Хозяин, по-прежнему в щегольском жилете, с подвернутыми рукавами, пожелал показать посетителю марки. Стоило Хэлу бросить взгляд на бамбуковый лук на стене за прилавком, как Габор резко сменил тон.
– Неужели? Неужели такому большому мальчику интересны луки? Я думал, ты интересуешься марками… – Он вытащил пакетик марок с изображениями королевы Виктории. – Гляди!
– Конечно, марки хорошие, – согласился Хэл, – но мне все-таки нужен лук со стрелами.
– Зачем?
– Буду играть в ковбоев и индейцев.
– Мальчикам твоего возраста, – усмехнулся Габор, – следует думать уже о том, как выгоднее вложить свои карманные деньги. Эти марки выпущены в Швейцарии в 1895 году. В прекрасном состоянии. Твой лук со стрелами через несколько лет не будет стоить ни гроша. А эти малютки превратятся в целое состояние.
Он запустил через всю стойку упаковку со старыми марками с надписью «Гельвеция». Швейцария?
На стойке лежала череда маленьких Вильгельмов Теллей с арбалетами. Если это не знак свыше, то что? И все же следовало проявлять деликатность.
– Мистер Габор… – Хэл наклонился над прилавком. – Вы помните этот старый прицеп у ручья, в миле отсюда?
– Старый прицеп? – Габор сделал вид, что пытается припомнить. – Гм… что-то слышал.
– Вы знали семью, которая там жила двадцать лет назад? Помните Фоллзов?
Лицо Габора застыло.
– Нет, эта фамилия мне ни о чем не говорит.
– Но вы же наверняка слышали, гм… слышали об убийствах?
– Почему ты спрашиваешь? – Улыбку с лица Габора точно стерли. Старик не сводил темных глаз с лица Хэла.
– Вы же со всеми знакомы здесь, в Мурабуле. И историю любите.
– Я тебе кое-что расскажу и даже денег за это не возьму. – Габор движением руки смел в кучку разбросанные по стойке пакетики с марками и начал шлепать ими по столу точно картами. – Знать историю и любить не одно и то же. История, или то, что сегодня за нее выдают, – довольно жуткая вещь. – Он поморщился. – Невообразимая ненависть, полное отсутствие милосердия… То, что произошло с семьей в прицепе, в глобальном смысле происходит с каждой другой семьей, со всеми, кого я знаю. – Его взгляд устремился куда-то в холодные дали.